понедельник, 30 июня 2014
25.06.2014 в 09:52
Пишет
Кана Го:
Кто убил Кеннеди?Название: Кто убил Кеннеди?
Автор:
Кана ГоБета: Schwester
Фэндом: Первый мститель: Другая война
Жанр: джен, ангст, херт/комфорт, юмор, гигантские роботы и чего только не.
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (4650 слов)
Саммари: Мстители берут Солдата на миссию. Сиквел к
"Закат над городом"Примечание: А, чего мелочиться.
koganemushi, это тоже тебе. )
КТО УБИЛ КЕННЕДИ?
читать дальшеЗа окном пасмурно, быстро несутся тучи. Наверное, будет дождь. Погода в Нью-Йорке в последнюю неделю ни к черту.
- Мистер Барнс?
Солдат неохотно отрывается от окна. Встречает блеклый, будто застиранный, взгляд психотерапевта и ерзает.
- Да. Я слушаю.
- Вы говорили, что завтра вас берут на задание в Сан-Франциско, и что вы беспокоитесь по этому поводу.
Солдат раздраженно подергивает ногой, стучит подошвой по полу. Пусть мозги у него не совсем в порядке (а чьи были бы в порядке после нескольких десятков обнулений?), но он не идиот. Он помнит, о чем говорил. И смотрит в окно не оттого, что вдруг забыл тему разговора, а потому…
- Я понимаю, что вам бывает трудно рассказывать о своих чувствах, – добавляет Тычиньски, – но все же прошу вас попробовать. В связи с завтрашним событием это очень важно.
Солдат, не таясь, корчит гримасу. А то он сам не понимает. Иначе черта с два попросил бы о внеочередной сессии. Вот всю жизнь мечтал выворачиваться наизнанку дважды в неделю. После особенно проникновенных бесед – и физически тоже.
- Попытайтесь сформулировать суть ваших затруднений, мистер Барнс, – предлагает Тычиньски.
Солдат смотрит в сторону и нервно крутит себе пальцы. Спохватившись, кладет руки на колени – недавно появившаяся привычка, эта штука с пальцами, он пытается отучиться – но стоит отвлечься, ладони словно сами по себе подбираются друг к другу. Пять минут проходят в молчании. Тычиньски шевелится в своем кресле.
- Хорошо, мистер Барнс, попробуем иначе. Я предполагаю, вы соглашаетесь или отрицаете. Не самый оптимальный формат беседы, во всяком случае, на том этапе, где находимся сейчас мы с вами. В другое время я позволил бы вам подумать до нашей следующей встречи, но коль уж дело срочное, я сделаю исключение. Однако не забывайте, что все высказанные мной предположения – лишь догадки. Не стоит воспринимать их как некую форму моего оценочного суждения о вас. Я вообще вас не оцениваю, мы здесь не для этого, помните?
У Тычиньски мягкий тембр голоса и язык без костей. Словами он умеет опутать так, что никаким ремням с цепями и не снилось. Солдата это должно раздражать, но почему-то, напротив, успокаивает. Он кивает.
- Прекрасно. Тогда начнем. Вы тревожитесь, что не справитесь физически?
Солдат мотает головой.
- Нет. Я полностью восстановился и в отличной физической форме.
- Вы тревожитесь, что не сможете работать в команде? Насколько я знаю, прежде ваши миссии были одиночными. За очень редкими исключениями.
Тоже мимо.
- Нет. Перспектива командной работы меня не пугает. Меня обучали работать в команде.
- Вас беспокоит, что вам не будут доверять в связи с репутацией, сложившейся за время вашей деятельности в качестве Зимнего Солдата?
Все еще не бинго. В Мстителях Солдат уверен практически на сто процентов, даже Старк, несмотря на вечные подколки, на самом деле не желает ему зла. Солдат готов довериться им, а они ему. Что касается Агентов Атласа, команды, на помощь которой они летят завтра в Сан-Франциско… Солдат их не знает, как не знает, что им известно о нем. Роджерс утверждает, что, если все пойдет по плану, ему вообще не придется особенно с кем-то общаться. Для него это тренировочное задание – плановое сражение, насколько может быть плановым очередное спасение очередного города от очередного врага. Хорошенькая такая рутина…
Тычиньски негромко покашливает, и Солдат обнаруживает, что снова смотрит в окно и крутит пальцы.
- Нет, недоверие меня не тревожит.
- Вас беспокоит, что вы можете подвести, и кто-то из-за вас пострадает?
Солдат морщится. Это, конечно, да, однако все равно не то.
- Я понимаю, что определенный риск есть всегда, но постараюсь по мере сил справиться со своей задачей.
- Вас беспокоит необходимость физического устранения людей в процессе выполнения задания?
Солдат вскидывается. Роджерс рассказывал, что им предстоит сражаться с гигантскими роботами или чем-то вроде того.
- Там не будет людей, – говорит он громче обычного.
И понимает, что психотерапевт попал в точку. Проклятье.
- Завтра не будет, – произносит, как припечатывает, Тычиньски. – А потом?
- Перспектива уничтожить врага меня не пугает, – цедит Солдат. – Если это необходимо, я буду убивать.
У него перехватывает горло, он замолкает и начинает делать медленные глубокие вдохи-выдохи, сосредоточившись на сердцебиении. Солдат знает, что вопрос о допуске его к оперативной работе решался, в том числе, при участии психотерапевта. Тот может и передумать. Но Тычиньски молча ждет, пока он справится с приступом злости, а потом как ни в чем не бывало продолжает:
- И все же какие-то аспекты вас беспокоят. Было бы неплохо их прояснить.
- Я не знаю, – говорит Солдат. – Спросите, а я отвечу.
И это не ложь. Он в самом деле не знает.
Тычиньски наклоняет седую прилизанную голову.
- Боюсь, это чересчур щекотливый вопрос. Попытайтесь все же сформулировать сами.
Солдат вцепляется обеими руками в колени. Он не знает. Не знает. Неужели непонятно? Как можно требовать от кого-то несуществующих ответов? Закусив губу, Солдат наблюдает, как белеют пальцы на руке. Левое колено простреливает болью, и Солдат поспешно перекладывает Руку на подлокотник. Еще не хватало покалечить себя перед заданием.
- Ладно, мистер Барнс, – торопливо, как кажется Солдату, говорит Тычиньски. – Поставим вопрос так. Вы затрудняетесь ответить, какой аспект вас беспокоит. Быть может, у вас получится сказать, какие аспекты вас не беспокоят?
Мышцы расслабляются. Этот вопрос легче.
- Меня точно не беспокоит, что мне понравится убивать, и я увлекусь, – Солдат криво ухмыляется. – Мне никогда не нравилось убивать. Я делал это, потому что мне приказывали, и я считал, что должен подчиняться. А не потому, что любил убивать. Я… Я чувствовал удовлетворение, выполнив задание, но это касалось не самого факта убийства.
Тычиньски кивает и встает.
- Хорошо, мистер Барнс. На сегодня, думаю, достаточно.
**
Перед глазами Солдата расцветают морозные узоры. Невыносимо красивые. Невыносимо страшные. Холодно. Он выдыхает – дыхание вырывается облачком пара, оседающим на ледяном стекле – и открывает глаза.
Потолок. Кровать. Шкаф. Два-пятнадцать на часах. Он в своей комнате, здесь темно, тепло и безопасно. Дыхание ровное, кожа сухая, сердце стучит чуть быстрее обычного, горло не саднит. Не похоже на обычный кошмар. Сейчас бы перевернуться на другой бок и спать дальше – завтра важный день – но сознание кристально ясное, и сон не идет. Полежав еще несколько минут (два-двадцать одна на часах), Солдат садится и натягивает штаны. Облизывает губы и нерешительно спрашивает в пространство:
- Где Роджерс?
Солдат все еще не может заставить себя обращаться к виртуальному дворецкому по имени. Он только недавно вообще начал как-то к нему обращаться. Эта штука… система… компьютер, он, конечно, удобный, не поспоришь, но очень уж странный. Солдат до сих пор вздрагивает, получая ответ из пустоты.
- Капитан Стивен Роджерс в настоящее время находится в столовой. Желаете, чтобы я позвал его?
- Нет. Нет. Скажи… скажи ему, что я сейчас приду.
Шагая в столовую, Солдат еще не знает, что будет там говорить и делать. Есть не хочется. Его аппетит, оставаясь внушительным, несколько упорядочился. Солдат даже обнаружил продукты, которые ему не нравятся. Арахисовое масло, например. И шпинат. Разговаривать с Роджерсом, в общем-то, не о чем. Все детали задания они обсудили накануне и вкратце повторят утром, перед вылетом. Роджерс решит, наверное, будто он что-то вспомнил. Солдат продолжает вспоминать – понемногу, медленно, но регулярно. И продолжает докладывать Роджерсу – уже дожидаясь более приемлемого времени, чем середина ночи. Но сейчас дело не в воспоминаниях. Точнее, в воспоминаниях, но криокамеру он вспомнил давно. Он ее часто вспоминает – в основном, по ночам. Громко и матом. Так зачем он идет в столовую?
В просторном помещении горит только одна лампа. Роджерс сидит в углу большого стола над пустой тарелкой и чашкой чего-то горячего, судя по пару. Солдат вздрагивает и машинально выдыхает, убеждаясь, что дыхание выходит невидимым потоком воздуха.
- Не спится? – спрашивает Роджерс, поднимая глаза от чашки. – Что-то приснилось?
Солдат усаживается за другой угол, напротив. Барабанит пальцами Руки по столешнице.
- Криокамера. Мне что-то давали перед тем, как… положить на хранение. Но оно не действовало. Или они замораживали меня прежде, чем оно успевало подействовать. Я видел, как стекло покрывалось инеем изнутри. Так… красиво.
Последнее слово звучит слишком жалобно. Солдат сбивается и умолкает.
- Хочешь есть? – спрашивает Роджерс спустя полминуты.
Солдат качает головой. Несмело интересуется:
- Можно в зал?
- Разумеется. Я даже с тобой схожу. Если ты не против, конечно.
Солдат прислушивается к себе.
- Нет, не против.
- Отлично, – Роджерс отодвигает чашку и встает. – Джарвис, откроешь нам зал?
- Уже сделано, сэр, – говорит голос из воздуха.
- Тренажеры? – бодро предлагает Роджерс по дороге в зал. – Или грушу поколотим? А может, спарринг?
Солдат не любит выбирать, но теперь его ставят перед выбором так часто, что волей-неволей приходится учиться.
- Спарринг, – отвечает он. И добавляет: – А там посмотрим.
Роджерс делает наклоны – разогревается, растягивает мышцы. Солдат, размявшись, устраивается на лавке и начинает отсоединять Руку.
- Зачем? – удивляется Роджерс, в очередной раз выпрямляясь.
Солдат бы сказал, что так он не боится перестараться. Что так ему не надо сдерживаться. Что так он не рискует нанести удар, который может очень некстати откликнуться завтра (то есть, уже сегодня) во время задания – даже несмотря на хваленую капитанскую регенерацию. Вслух он говорит:
- А что? Струсил, что завалю тебя одной ле… правой?
Роджерс ослепительно улыбается. Ему нравится, когда Солдат шутит, и Солдат пытается шутить время от времени, чтобы сделать ему приятно. Хотя, казалось бы, тесное общение со Старком способно вызвать стойкую аллергию на юмор во всех его проявлениях даже у циркового клоуна. Роджерс улыбается, и Солдат, видя это, иногда жалеет, что сам улыбаться так и не научился. Кривая ухмылка-оскал не в счет. Поэтому он отворачивается и делает вид, что по уши поглощен пристегиванием Руки обратно.
- Готов? – спрашивает Роджерс через минуту.
- Да, – Солдат коротко жмурится от предвкушения и бросается на него.
До тренажеров и груши они не добираются. Тут бы до кроватей успеть добраться – вздремнуть пару часов перед подъемом. Роджерс, раскинувшись, как морская звезда, валяется на матах, довольный вид его не омрачает даже шикарный фингал под глазом, начинающий уже светлеть. Солдат чувствует приятную усталость во всем теле, и ему, несмотря на проигрыш, тоже хорошо.
- Тебе срочно надо что-то сделать с прической, – оживает Роджерс.
Поднимается и садится на лавку рядом с Солдатом.
- Я видел, ты пропустил последний удар, потому что тебе в глаза полезли волосы.
Он поднимает руку, намереваясь коснуться одной из мокрых от пота прядей, свисающих Солдату на лицо, и Солдат вежливо, но решительно отстраняется.
- Я не буду стричься.
- Но это опасно, Бак. Сейчас ты просто пропустил мой удар. Что ты можешь пропустить завтра?
Роджерс прав, конечно же, однако Солдат все равно напрягается.
- Я не буду стричься, – повторяет он чуть тише и ниже.
Роджерс считает, будто Солдат боится ножниц, но это не так. Не совсем так. Солдату действительно неприятно чувствовать, как возле лица движется что-то острое, да еще управляемое чужой рукой, однако дело не только в этом. С короткой стрижкой Солдат начнет больше напоминать Барнса, и это будет обман, потому что он не Барнс и никогда им не станет. Разумеется, никто не бегает за Солдатом, причитая: «Ах, Баки, когда же ты, наконец, превратишься в Баки?», но призрак Джеймса Бюкенена Барнса все же витает вокруг. И Солдату это не нравится.
- Я не имею в виду именно стрижку, – примирительно говорит Роджерс. – Можно их как-нибудь собрать… Ладно, обсудим это завтра. И постарайся все-таки уснуть.
Солдат принимает душ и послушно ложится, уверенный, что теперь, когда в крови гуляют остатки адреналина после схватки, уснуть точно не получится.
Он проваливается в сон, едва коснувшись головой подушки.
**
Тема лезущих в глаза волос неожиданно всплывает за ранним завтраком, и Солдат, хоть убей, не понимает, как это получилось. Он молчал, Роджерс тоже не явился за стол с плакатом: «Баки и его волосы. Проблема дня». Тем не менее, Мстители живо подключаются к обсуждению, и Солдату остается лишь слушать, по мере сил стараясь не швырнуть ни в кого чашкой. Особенно напрашивается Старк.
- Мы с Пеппер на днях ходили по магазинам, – сообщает он, – и видели набор заколок. Не помню где именно, но Пеппер наверняка нам поможет. Я уверен, что Джимми замечательно пойдут розовые заколки с Хелло Китти. Очень деморализует врагов.
- Если меня ударят по голове, – говорит Солдат, не поднимая глаз от тарелки, – заколки могут вонзиться под кожу. Кроме того, я не знаю, что такое Хелло Китти.
Помолчав, он добавляет:
- И не люблю розовый цвет.
- Розовый ободок, – не отстает Старк. – Пышные белые бантики. Нет, розовые. И два хвостика.
- Я не люблю розовый, – Солдат повышает голос.
Роджерс смотрит с тревогой.
- Тони. Прекрати.
- Хватит издеваться, Старк! – рявкает Романова и поворачивается к Солдату: – Если волосы лезут в глаза, может, попробовать маллет? Это такая стрижка, когда спереди и на висках коротко, а сзади можно оставить.
- Деловая спереди, вечеринка сзади, – влезает Старк. – Будешь похож на реднека. Или на Джонни Вейра.
- Ты что-то имеешь против Джонни Вейра? – вскидывает бровь Романова.
- Это ему точно не грозит, – одновременно с ней произносит Уилсон.
Солдат думает, следует ли спросить, кто такой Джонни Вейр, но решает, что это подождет до менее людной компании и более спокойного дня. На тот случай, если Вейр вдруг окажется какой-то спорной фигурой.
- Это все равно стрижка, а Баки не любит стричься, – логично возражает Роджерс. – К тому же мы не успеем в парикмахерскую.
- Розовый ободок, – подмигивает Старк. – Это судьба.
Солдат удобнее перехватывает пальцы на опустевшей чашке. Но тут Романова решительно встает, берет его за рукав и тащит из-за стола. Солдат недоумевает, однако послушно идет за ней. Потом он стоит на пороге ее комнат, из чувства странного смущения отказавшись зайти, а Романова возвращается к нему с черной толстой резинкой.
- Вот, собери волосы в хвост, – вкладывает резинку ему в руку. – Бери, она новая. Потом еще себе купишь.
Солдат неуверенно благодарит и тут же, на пороге, пробует сделать себе хвост. Это непривычно, получается не сразу. Сперва он затягивает слишком тесно – кожу тянет и покалывает, будет отвлекать. Потом слишком слабо – может свалиться, если резко двигаться. Романова наблюдает, не делая попыток помочь. Когда с третьей попытки Солдат все-таки остается удовлетворен результатом, она говорит:
- Сойдет.
И направляется обратно в столовую. Солдат шагает за ней.
При виде его новой прически Роджерс одобрительно улыбается, а Старк присвистывает и показывает большой палец. Солдат смотрит на него недобро, но когда Старка это смущало? Завтрак идет своим чередом.
После еды Старк объявляет, что ждет всех на короткое собрание, но сам задерживается за столом, тихо беседуя о чем-то с Джарвисом. Солдат доедает десерт. Отодвигая стул, он поднимает голову и видит, что Старк молчит и внимательно смотрит на него, словно что-то прикидывая.
- Я не буду носить розовые заколки, – на всякий случай говорит Солдат. – И ободок тоже.
- Да нет, – отмахивается Старк. – Просто смотрю я на тебя, Джимми, и понимаю, кто на самом деле убил Кеннеди.
Солдат моргает. Слова об убийствах больше не вызывают у него бешенства. Само собой, ему неприятно такое слышать, но это часть его прошлого. С ней ничего не поделаешь.
- Что еще за Кеннеди? – подозрительно спрашивает он.
- Одна шишка из начала шестидесятых, – Старк стремительно теряет к нему интерес. – Ступай, Джимми, не бери в голову.
**
К тому времени, как Мстители прибывают в Сан-Франциско, схватка в самом разгаре. Агентов Атласа Солдат видит только мельком, но это не имеет значения: на гигантского робота никто из них не похож, и можно не бояться перепутать врагов с союзниками. Вернее, среди Агентов есть Человек-Робот, но он явно не шестьдесят футов высотой, так что тоже не считается.
Мстители разбегаются и разлетаются во все стороны, дело Солдата – прикрывать их из укромного места. Постоянное укромное место довольно сложно найти, если учесть, что Роботы, сражаясь и падая, разносят район не хуже Кинг-Конга, но все же Солдату удается менять дислокацию не чаще раза в десять минут. Хотя винтовка у Солдата крупнокалиберная, с одного выстрела вывести Робота из строя удается редко. Это возможно, если попасть в строго определенное место, где броня чуть тоньше, однако Роботы слишком быстры и как-то хаотичны, к тому же окрестности стремительно заволакивает дымом. Но на прочие попадания Роботы тоже реагируют. В результате Солдат больше отвлекает, чем уничтожает, что, впрочем, вполне его устраивает.
К сожалению, спустя полчаса дымовая завеса становится такой плотной, что Солдат натягивает респиратор и окончательно перестает что-либо видеть. Таким образом, в качестве стрелка он более не пригоден, разве что если поднимется ветер и хоть немного разгонит чадящий дым. Некоторое время, напряженно прислушиваясь к звукам боя, Солдат раздумывает, стоит ли нарушать приказ, бросать винтовку и переходить в рукопашную. Дело осложняется тем, что их связь не работает: видимо, Роботы испускают какие-то волны. И когда он уже почти склоняется к положительному ответу, шум вокруг затихает. Просто становится очень, очень тихо. Уже всё? Не может быть. Слишком быстро.
Чувствуя, как по виску катится капля пота, Солдат до боли в глазах вглядывается в черно-серую муть. По улицам как нарочно проносится порыв ветра, прогоняет часть дыма, обнажая застывшие громады Роботов. Они стоят, как истуканы, повернувшись «лицами» в одну сторону, и Солдат тоже поворачивает голову. И там… Руины здания, бывшего, по всей видимости, торговым центром, перешагивает настоящий исполин. Этот Робот по меньшей мере в два раза больше остальных и движется с устрашающей целенаправленностью. Нечеловеческой, сказал бы Солдат, но тут, он чувствует, точно замешан человек. Другие Роботы сражаются эффектно, но как-то бестолково: много лишних движений, слишком резкие реакции на малейшие раздражители. Ими явно никто не управляет. Проблема, в основном, в количестве, габаритах и причиняемых этими габаритами сопутствующих разрушениях. Несмотря на довольно напряженную ситуацию, Солдат не сомневался, что Мстители и Агенты объединенными усилиями благополучно с ними справятся. Теперь он так в этом не уверен.
Вскинув винтовку, Солдат сквозь прицел разглядывает быстро приближающуюся гигантскую фигуру. В огромном прозрачном «глазу» посреди «лба» он видит человека. Человечка. Лицо до мелочей. Кривой нос. Крупная бородавка над бровью. Лысый череп. Черная бабочка на белой рубашке. Если убить этого человечка, думает Солдат, Робот окажется без управления. Во всяком случае, шансы на это очень велики. Надо только пробить «глаз» и снять снующего там человечка. Всего одного. Один раз выстрелить. Робот уже совсем близко, а Солдат, на чьем счету десятки, если не сотни жизней, не может заставить себя нажать спусковой крючок.
Лишь заметив краем глаза рванувшуюся к исполину красно-бело-синюю фигурку, Солдат бормочет самое грязное ругательство и стреляет. Два выстрела вдребезги разносят «глаз». Третий сносит голову человечку. Робот замирает и начинает падать. Прекрасно видя, что тонны металла валятся прямо на крышу, где он затаился, Солдат тем не менее даже не пытается бежать. Сильный удар и темнота.
Голова и левое плечо отдаются болью. Убедившись, что ничего не придавлено, Солдат садится, стаскивает разбитый респиратор и тут же начинает кашлять. Слишком много дыма, но вроде бы без явного огня. Жаром не веет. Подчиняясь уколу тревоги, Солдат ощупывает Руку и плечо. С виду все в порядке, однако Рука висит плетью. Этого еще не хватало. Чертыхнувшись, Солдат осматривается. Вокруг мешанина камня, стекла и металла, сплошной дым, и, кажется, Солдата слегка контузило. Перед глазами плывет, а в ушах странный гул. Ничего. Терпимо. Он справится. Кое-как прикрыв нос рукавом, Солдат встает. Делает несколько шатких шагов. Потом опускает взгляд и видит буквально в двух футах от себя труп. Безголовый труп, чья нижняя половина погребена под остатками Робота, а верхняя обтянута некогда белой рубашкой. И черная покосившаяся бабочка.
Ноги подгибаются, будто набитые ватой. Словно зачарованный, волоча за собой винтовку, Солдат подползает ближе. Еще ближе. Садится вплотную и, затаив дыхание, смотрит на человека – на жизнь, которую забрал впервые после долгого перерыва. Черно-бурые пятна на сером. Светлая кость в обрубке шеи. И совершенно целая бабочка.
«Скажи мне, – беззвучно умоляет Солдат, не отводя глаз от искореженного тела, – теперь я перестану бояться? Скажи».
Этот человек больше никогда не заговорит.
Откуда-то издали звучат глухие голоса, зовут по имени, но Солдат ждет другой голос – который уже никто не услышит.
«Я убил тебя, – продолжает настаивать он. – Теперь я перестану бояться? Скажи».
Солдата просят отдать винтовку, и он отдает. Но по-прежнему смотрит на труп. По-прежнему требует ответа. Однако ответа нет, и тогда Солдат кричит. Сперва нерешительно, помня, как перехватывало горло. Потом – изо всех сил.
Он кричит, хотя его душит кашель. Кричит, хотя вокруг собираются люди. И когда ему перестает хватать воздуха, он втягивает в измученные легкие колючую смесь дыма, пыли и бетонной крошки и продолжает кричать.
**
- Ну что, Джимми, – говорит Старк, ловко отсоединяя Руку. – Молись, чтобы проблема была тут, – он постукивает по искусственному предплечью, – а не тут, – тыкает пальцем в навершие.
Солдат, полулежа в смутно похожем на стоматологическое кресле, следит, как Старк кладет Руку на отдельный маленький столик и водит над ней сканером.
- Как горло? – тихо спрашивает Роджерс, сидящий на стуле рядом.
Солдат дергает ртом. Потом все-таки хрипит:
- Лучше.
Голос в самом деле постепенно возвращается. Еще час назад Солдат едва мог шептать. Головокружение и шум в ушах почти прошли. Синяки и ссадины Солдат вообще не берет в расчет. Что касается Роджерса, тот отделался рассеченной кожей на лбу, и следа уже практически не видно.
- Еще раз спасибо, Бак, – говорит Роджерс совершенно не к месту. – Ты нас всех спас. Ты герой.
Солдат закатывает глаза, хотя в глубине души доволен.
Потом Старк отходит от столика, поднимает взгляд, и Солдат, глянув на его лицо, понимает, что надо было все-таки молиться.
- Так… угу… – бормочет Старк, колдуя над навершием с тем же сканером. – Ага, точно, вот оно. Короче, герой, у меня для тебя есть, как говорится, две новости. Обычно все просят сначала плохую, поэтому я с нее и начну. Жаль портить тебе вечер, Джимми, но тебя придется чинить.
У Солдата холодеют пальцы. Меньше всего на свете ему хочется под наркоз. Для его перекрученного с ног на голову организма слишком трудно, почти невозможно подобрать оптимальную дозу. И если в первый раз было еще ничего, то во второй Солдат мало того, что пару раз просыпался во время операции, так еще, приходя потом в себя, поимел весь букет: от тошноты, головной боли и сильного озноба до спутанности сознания с галлюцинациями. Теперь врачи, наверное, смогут сделать более точные расчеты, но это кажется слишком слабым утешением.
- И хорошая, – продолжает Старк. – Тут поломка скорее по механической части. А значит, починить тебя я смогу сам и без общей анестезии.
- То есть, это будет не больно? – осведомляется Роджерс.
Старк поглаживает подбородок.
- Ну, хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается…
- Тони!
- Ладно, ладно, Кэп. Не могу обещать, что это будет совершенно нечувствительно, но вряд ли больнее, чем вылечить зуб.
- Век уточни, – мрачно советует Роджерс. – В наше с Баком время лечить зубы было больно. С местным обезболиванием никак?
- Не вижу смысла, – сообщает Старк. – Мне кажется, дело вообще не в боли. У нашего мальчика Джимми достаточно высокий болевой порог. А вот нервишки пошаливают. Джимми, как ты смотришь на седацию?
- Я посмотрю, – сипит Солдат, – как только ты объяснишь, что это такое.
- Медикаментозный сон, – с готовностью поясняет Старк. – Зовем анестезиолога, подсоединяем тебя к кардиомонитору, делаем укольчик, и ты погружаешься в приятную дрему. Сознание, дыхание и контроль над собой сохраняются, будешь все слышать, все чувствовать, но по этому поводу не париться. Сплошные радуга и единороги. И тебе спокойнее, и мне. Из последствий разве что небольшая сонливость пару часов. Ну как?
- Звучит неплохо, – с сомнением говорит Роджерс. – Баки?
Солдат обреченно кивает.
Поначалу все идет как по маслу. Анестезиолог, молодая невысокая женщина, вводит лекарство, внутри разливается тепло, веки приятно тяжелеют, и Солдат закрывает глаза. Слышит, как затворяется дверь за Роджерсом. Состояние между сном и явью редко бывает приятным, но сейчас ему хорошо. Спокойно, как не было давным-давно. Если вообще когда-нибудь было.
- Джимми? – зовет Старк словно из глубокой ямы. – Можешь открыть глаза?
Могу, думает он, но не хочу.
- Чудненько, – говорит Старк. – Тогда поверни голову направо.
Он что, сказал это вслух? Ну и ладно. Солдат поворачивает голову, как велят, и наслаждается покоем. Похоже, Старк не обманул. Боль в плече, несильную, но явственную, вполне можно игнорировать, Солдат не теряет контроль над происходящим и даже машинально отсчитывает время. Хорошая штука эта седация.
Хорошей штуки хватает на целых десять минут.
- Больше не работает, – докладывает Солдат, распахивая глаза.
- Упс, – говорит Старк где-то возле его левого уха. – Сюда не смотри.
Солдат дисциплинированно не смотрит, но настораживается.
- А что там?
- Пульс растет, – вполголоса сообщает анестезиолог.
- Ничего особенного, но все равно не смотри. Сэнди, милочка, повторить можно? Ай, черт с ним, не надо. Джарвис, где Кэп?
- Капитан Стивен Роджерс в настоящее время находится за дверью лабора…
- Мог бы и не спрашивать, – перебивает Старк. – Скажи, пусть несет свою звездно-полосатую задницу сюда.
Солдат, все острее чувствуя боль и подступающую тревогу, хочет спросить, зачем звать Роджерса, но дверь открывается, и Роджерс стремительно подходит к креслу.
- Что случилось?
- Небольшой форс-мажор, – невинно отвечает Старк. – Похоже, успокоительным для Джимми придется поработать тебе.
Роджерс бросает взгляд на плечо Солдата и сглатывает.
- Кэп, – предупреждающе говорит Старк.
Солдат начинает ерзать.
- Что там?
Старк шикает на него, а Роджерс с явным облегчением обходит кресло и садится на прежнее место.
- Ничего особенного, Бак.
Анестезиолог незаметно исчезает.
- Все вы так говорите, – с тоской хрипит Солдат.
Старк фыркает под маской.
- Но там в самом деле ничего особенного. Кэп, ты на заданиях людишек штабелями укладываешь. И после этого зеленеешь от капли крови и парочки микросхем?
- Это другое, – буркает Роджерс. – Так что мне делать?
- Что и всегда. Общаться с нашим маленьким киборгизированным другом. Отвлеки его, чтобы он не волновался. А то когда он волнуется, я тоже волнуюсь. А мне это вредно, особенно во время тонкой работы острыми предметами.
Роджерс смотрит на Солдата. Судя по всему, соображает, о чем говорить. Солдат смотрит на Роджерса. В голове пусто, как в Сахаре.
- Может, вам свечку принести? – подает голос Старк. – Шампанское, розочку в вазе? Я просил общаться, а не проникновенно созерцать друг друга с сердечками в глазах.
- Я бы тебя послал, – выговаривает Солдат, – но лучше подожду, пока ты закончишь.
- Разумные слова разумного человека, – ерничает Старк.
Как и утверждал Роджерс, Старк идиот. Но все же он прав: надо о чем-то общаться. И так как от Роджерса толку мало, Солдат берет инициативу в свои руки... руку. В конце концов, он все равно собирался задать этот вопрос.
- Кеннеди это кто?
Роджерс выглядит удивленным, а Старк как-то чересчур быстро говорит:
- Выберите другую тему.
- Один из американских президентов, – отвечает Роджерс. – Если ты Джона Кеннеди имеешь в виду. Я про него мало знаю, надо Джарвиса спросить.
- Джарвис, – влезает Старк, – не…
- Джон Фицджеральд Кеннеди, – откликается голос из воздуха. – Родился 29 мая 1917 года в городе Бруклайн, штат Массачусетс. Тридцать пятый президент США, находился в должности с 1961-го по 1963-й год. 22 ноября 1963-го года ранен из снайперской винтовки в Далласе, штат Техас, был доставлен в госпиталь, где скончался.
- Это я его убил? – хмурится Солдат.
Лицо Роджерса становится почти комическим.
- Господи, Баки, с чего ты взял? – ахает он. – Кто тебе сказал такую… Тони?!
Старк давится от смеха. Солдат стонет про себя. Да, нашел, кому верить… Этому шуту балаганному. Да чтоб еще раз!
- Ну а что? – сдавленно выговаривает Старк. – Между прочим, пол-Америки не верят, что Кеннеди прикончил Ли Освальд.
- Не знаю, кто прикончил Кеннеди, зато точно знаю, кто прикончит тебя, – обещает Роджерс.
- Не советую, – хмыкает Старк. – Я еще не починил твоего героического приятеля.
- Я подожду, пока ты закончишь, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, говорит Роджерс. – Мы вместе подождем, да, Бак? И мало тебе не покажется.
Старк снова смеется.
**
В просветах между тучами видно солнце. Солдат отводит глаза от окна и смотрит на Тычиньски.
- Вы были правы. Меня тревожило, что я не смогу убить. Даже если это будет необходимо.
- Убийство, которое вы совершили, было необходимо? – спрашивает психотерапевт.
Солдат не колеблется ни секунды.
- По моему мнению, с учетом имеющихся на тот момент обстоятельств – да.
- Что вы чувствовали в момент выстрела?
- Я боялся, что выстрелил слишком поздно. Что из-за моего промедления, из-за моих сомнений эта тварь прихлопнет Ро… кого-нибудь из команды.
Тычиньски кивает.
- После выстрела у вас был срыв. Вы можете сказать, что чувствовали тогда?
Солдат кладет руки на подлокотники, шевелит пальцами, разглядывает колени.
- Я… я затрудняюсь ответить.
- Хорошо, мистер Барнс, – говорит Тычиньски. – Мы обсудим это в другой раз.
Солдат поднимает голову.
- Мне можно задать вопрос?
- Разумеется.
- Вы говорили, что читали отчеты по моим миссиям.
Психотерапевт внимательно смотрит на него.
- Да, читал.
- Может, вы помните, – Солдат запинается, чувствуя себя полным дураком, но продолжает: – там случайно не было Джона Фицджеральда Кеннеди?
В блекло-серых глазах Тычиньски зажигаются огоньки. Углы узких губ приподнимаются.
- Нет, мистер Барнс, я уверен, что Джона Кеннеди там не было. Я бы запомнил.
Скомкано попрощавшись, Солдат выскальзывает в коридор и спрашивает насчет местонахождения Роджерса.
Ведь тот обещал прикончить Старка.
И Солдат с удовольствием ему поможет. URL записи
@темы:
гогошары
-
-
30.06.2014 в 21:07