кто говорил, что я не рекаю? рекаю!
История очередного грехопадения.
Как-то
adianna увидела
эту картинку и сломалась. А потом набросала сюжет средневековой магической АУ и сломала уже меня. Короче, так мы друг друга и ломали, но виновата во всем она. *смайлик, полный боли*
Дорогу осилит идущийПейринг: Стив/Баки в отдаленном будущем, пока джен
Прогресс: 1/4 (7,5 тысяч слов)
Предупреждение: средневековая магическая АУ, очень много Тони
Часть 1.Стив сделал неловкий замах деревянной палкой, запутался в собственных ногах и бухнулся на дорогу, прямо в холодную грязь. Он устало перевернулся на спину и уставился на осеннее солнце, которое почти сразу перекрыла чужая тень.
— Хватит валяться, — велел Баки. — Потом будешь ругаться, что рубашку не отстирать.
Рубашке, сказать по правде, давно было все равно: жесткий лен вконец посерел, потерся под мышками и на вороте. Но Стив все же закряхтел и поднялся, так и не отдышавшись до конца.
— Натренировались на сегодня, — сказал Баки. — Ты уже на ногах не стоишь.
Стив хотел заспорить, что тренируются они всего минут двадцать, и не особо-то он и устал, но Баки уже затыкал свою палку за пояс. Он изначально не горел учить Стива, уговаривал его больше читать, учиться, раз есть возможность, но Стив заартачился, сказал, что человеку надо тренировать не только разум, но и тело. С тех пор они и тренировались, если можно было это так назвать. Получалось у него ужасно, для Баки он был не соперником, но тот все равно продолжал ему помогать. Стив даже не знал, как объяснить ему, что он это ужасно ценит.
Их домик стоял на отшибе деревни. Ходили слухи, что когда-то там жил старый отшельник — то ли просто сумасшедший, то ли могучий чародей в отставке, который построил его, когда сторожевую крепость окончательно сравняли с землей, — но в домике долгое время никто не рисковал селиться. А потом Баки, который с детства плевал на все предрассудки, сказал, что замучился сидеть у местной священника на шее и хочет немного самостоятельности. Стив тогда подумал, что он пошутил, но уже на следующий день Баки утащил его к старому дому, навернул вокруг пару кругов, будто примериваясь, и замер перед крыльцом.
— Ну как тебе? — спросил он Стива.
Стив открыл рот, чтобы сказать, что дом проще снести, чем отремонтировать, а потом присмотрелся к Баки. В глазах у того горела упорность, и Стив понял, что снесет, если надо будет. А потом построит новый. Пусть не знает как, пусть кузнец одолжит инструменты, только если Баки отработает у него неделю, но снесет и построит. И уйдет из церковной комнатушки, где они со Стивом ютились последние годы.
— Отлично, — вздохнул Стив и постарался изобразить на лице улыбку. — Просто здорово. Будет, наверно, хорошо здесь жить.
Баки просиял и хлопнул Стива по плечу так, что тот пошатнулся.
— Чур, большая комната моя! — крикнул он и скрылся за иссохшей дверью так быстро, что последние слова доносились до Стива уже изнутри.
Тот растерянно помотал головой, подумал, а потом робко, неуверенно улыбнулся.
Им было по одиннадцать лет.
С тех пор прошли годы, и Баки со Стивом отремонтировали домик — ну, Баки отремонтировал, пока Стив командовал и пытался применить к делу хоть какие-то знания, которые он вынес из книг по зодчеству, завалявшихся в церковной библиотеке. Домик все еще косил налево, но стены вроде держались прочно, а все дыры на крыше они забивали своевременно, так что крыша была испещрена светлыми, крест-накрест прибитыми досками. Смотрелось не очень, зато больше не приходилось подставлять котелок под струйки воды, текущие из-под балки.
Было неидеально, временами вообще плохо, но они учились на своих ошибках, учились запасать еды и дров на зиму, чтобы хватало, учились готовить и шить. Учились жить.
Баки спозаранку уходил на охоту, проверял расставленные капканы в надежде на добычу, а потом бежал к кладбищенскому сторожу — бывшему солдату, последнему оставшемуся здесь из старого гарнизона — и учился фехтовать. Стив пару раз ходил с ним посмотреть, а потом сидел в сторонке, наблюдая.
Баки схватывал все на лету, и Стив невольно любовался, как ловко он отбивает удары. Потом, когда Баки уже начал учить его, Стив смог по-настоящему оценить, насколько это было непросто.
Но тогда, когда Баки переводил дыхание в сторонке — и не через жалких двадцать минут, как сам Стив, — сторож кивнул в его сторону и сказал Стиву:
— У этого талант, — и, когда Стив кивнул, продолжил, — его бы и в королевскую гвардию взяли. Выслужился бы.
В тот вечер Стив первый раз невзначай спросил у Баки, какие у того планы на будущее.
Баки равнодушно пожал плечами.
— Дождусь, пока ты прочитаешь тут все книги, тебе станет скучно, и ты решишь поискать библиотеку побольше.
— Побольше? Как в столице?
— А хоть бы и в столице, — кивнул Баки. — Выучишься и станешь ученым. Или еще кем.
— А ты со мной поедешь? — осторожно спросил Стив. Баки бросил на него непроницаемый взгляд.
— Куда ж я денусь, — сказал он, глядя куда-то мимо Стива в стенку. — Ты ж пропадешь без меня.
У Стива отлегло от сердца.
Главное, вытащить Баки отсюда. А уж там-то его точно заметят. Баки все замечали.
Стива тоже замечали, но уже не в положительном ключе. И не все так положительно, как Баки, относились к его увлечениям.
— Нахлебник пошел, — летело вслед вместе с комьями грязи, — ему не до таких, как мы.
Стив стискивал зубы и прижимал книги поближе к груди, чтобы их не зацепило. Несколько раз, когда руки у него были свободны, он лез отвечать — а потом Баки, вздыхая, промывал ему ссадины и заматывал тряпками почище.
— Ну что ты вечно лезешь на рожон? — спрашивал он, не дожидался ответа, уходил, а возвращался уже с синяками.
— И кто теперь лезет? — беспомощно смеялся Стив, и Баки, не обращая внимания на припухший глаз, расплывался в такой улыбке, что у Стива щемило сердце.
— Да они ничего не понимают все равно, — отмахивался он, пытаясь согнать удовлетворение с лица. — И вообще, ты еще не видел, в каком виде они домой пошли.
Стив увидел — потом, с тех следы кулаков Баки не сходили еще неделю. Примерно столько же они не лезли к Стиву.
Но Стив запоминал, запоминал слова Баки, как тот его защищал, и учился-учился-учился. Церковная библиотека оказалась на удивление обширна — наследие гарнизона, где, как говорили, когда-то был даже собственный маг; за стопками религиозных книг валялись книги и по искусству, и по военной тактике, и Стив таскал их домой, таскал и таскал, пока на полу не скапливались залежи, Баки не отшибал ногу и с руганью не заставлял Стива оттащить хотя бы часть прочитанного обратно.
Стив был счастлив.
******
— Зима скоро, — сказал Баки, глядя в костер.
Стив что-то промычал, не отлипая от исторического трактата по последней войне. Война была долгая, не обычные набеги на пограничные селения вроде их, поэтому в один том история не уложилась — Баки точно видел цифру один на потертой обложке. Наверно, где-то в залежах книг у его кровати были остальные. Черт его знает.
Баки пытался подсовывать Стиву книги о науках или религиозные, в красивых переплетах, вроде тех, что священник хранил на алтаре — чем толще, тем лучше, но Стив быстро прочитывал и их и возвращался к своей любимой военной истории.
Из него получится отличный ученый, Баки это знал. Где-то там, в столице, был целый ученый совет. Стив бы чувствовал себя там как рыба в воде — весь день читал бы книги, а по вечерам их обсуждал. Он бы был счастлив. Тут, в деревне, ему делать было нечего. А Баки пойдет за ним, потому что это Стив, потому что за Стивом надо присматривать, охранять, чтобы он смог добиться всего того, что может. А Стив может, Баки видит это в его глазах. Стив умный, нельзя ему прожигать жизнь в деревне.
— Зима скоро, — повторил он. — Первые заморозки ударили.
— Что? — переспросил Стив, но от книги наконец оторвался. — Да. Уже холодает.
— Я завтра на охоту. На пару дней, может. Надо напоследок набрать еды, сколько сможем. Говорят, холода будут совсем лютые.
Стив невольно поежился, и Баки, заметив это, потыкал кочергой угли в очаге. Красные искры метнулись вверх.
— Справимся, — улыбнулся он. — Всегда справлялись. А теперь двигайся давай, спать охота.
Кровать была узкая, сбитая из грубых досок, но спать вдвоем было теплее и уютней. Тем более что, несмотря на все старые угрозы Баки занять комнату побольше, комната в доме была всего одна. Баки прижался боком к Стиву, закрыл глаза и моментально провалился в темноту.
Пару дней спустя он вспоминал их общую кровать с тоской.
На горизонте забрезжил серый рассвет, а из всей добычи на похвастаться в мешке болталась пара припозднившихся уток, не успевших улететь в теплые края. Даже третью Баки подбить не смог — стрела пропала в болоте. И это не говоря о том, как в середине ночи хлынул лютый дождь, и Баки пришлось убегать в лес, в самую чащу, где с густых сплетений веток над головой капали холодные капли, с шипением испаряясь в костре. Дул несильный, но пронизывающий ветер. Баки укутался в одеяло, но уснуть так и не смог.
Домой он вернулся замерзший и злой, еще и выругался с порога — огонь в очаге потух, — судя по тому, что он совсем остыл, — еще с вечера, если не раньше. Стив спал на кровати, у стенки, завернувшись в оба их одеяла.
— Сти-и-в, — протянул Баки, залезая в старый сундук у подножия кровати и находя сухие штаны. Сейчас избавиться от мокрой одежды, отобрать у Стива хоть краешек одеяла, пригреться и поспать наконец нормально. В тепле. Он сменил и рубашку, плюхнулся на кровать и потыкал Стива в плечо. Раз уж недосмотрел за огнем, то пусть и разводит заново. И нагретое местечко уступит. — Сти-и-и-в, — повторил он уже громче, но реакции не последовал.
Баки нахмурился. Обычно Стив вскакивал на любой более-менее громкий звук. Вот уж у кого бы не было проблем с побудкой в армии.
Баки протянул руку и потыкал двумя пальцами в затылок Стива — и моментально отдернул руку. Волосы были все еще мокрые, будто Стив всю ночь околачивался под дождем.
— Стив? — В этот раз Баки уже не церемонился, ухватил Стива за плечо и тряханул как следует. И еще раз. Только тогда Стив что-то простонал и повернул к нему голову, приоткрыв сонные глаза.
— Бак? — спросил он хрипловато. — А ты уже вернулся?
— Я-то вернулся, — подтвердил Баки. — А ты где шастал?
Стив нахмурился, будто вспоминал, а потом поморщился как от головной боли.
— Библиотека, — сказал он и уточнил, — церковная.
Как будто у них была еще какая-то.
— Что с ней? — нетерпеливо спросил Баки.
— Крыша прохудилась. — Стив попытался сесть, но, видимо, передумал и забился под одеяло поглубже. — Мы книги перетаскивали в молельню. Меня залило дождем немного.
Баки вспомнил, сколько там было книг — и свитки, кое-как перевязанные бечевками, и громадные тома в толстых переплетах, стопками сваленные на стол, и те, что стопками валялись на полу, потому что Стив не мог поднять их сам, как ни старался, и без обложек, рассыпавшиеся на страницы, без начала и конца, беспорядочно сваленные в сундуки, а то и в просто кое-как сбитые деревянные ящики — и это даже без учета тех, которые Стив утащил к ним домой с благословения священника. Он посмотрел на пылающие щеки Стива, и у него все сжалось внутри.
— Баки, я устал, — тихо окликнул его Стив, — я посплю еще немного?
— Конечно, — торопливо кивнул Баки.
— И ты спи.
— И я посплю, — эхом отозвался Баки. Стив закрыл глаза.
Сон с Баки слетел моментально. Он сразу же развел огонь побольше, посильнее, и пошел затыкать окна тряпками — из них все еще дует, но, может, если поплотнее забить их в щели, то поможет. Из сундука он выудил запасное одеяло, третье, и набросил его на Стива. Стив только плотнее свернулся клубком.
Баки осторожно присел рядом и прижал ладонь ко лбу. Кожа пылала, хоть каштаны на ней жарь, и Баки сквозь зубы выругался. Заболеть в такое время было слишком опасно. Стив и так-то начинал чихать и кашлять, стоило только отвернуться, — но осенью, на грани зимы? Оставалось надеяться, что им повезло, и это лишь простуда.
Баки вздохнул и налил воду кипятиться в котелок. К тому моменту, как Стив проснется, надо было хотя бы заварить отвар из ромашки.
Только Стив не проснулся. Через час он начал надрывно кашлять во сне, через два его зазнобило так, что Баки пришлось подбирать с пола небрежно наброшенное третье одеяло и подтыкать его уже покрепче.
— Стив! — Он потряс его за плечо, но в отличие от первого раза в этот уже не помогло. Стив сжал губы во сне, что-то пробормотал, но глаз не открыл. Баки попробовал еще раз, и снова, и снова, но не помогало. Надежда на обычную простуду таяла как рассветный туман, и Баки, стиснув зубы, понял, что пора отправляться за помощью.
В доме священника долго не отвечали, но Баки было некуда деваться, и он продолжал стучать, пока дверь наконец не отворилась.
Отца Стефана Баки не любил — слишком много нравоучений, слишком мало из них полезных. Со Стивом у того были гораздо более доверительные отношения. Может, если бы Баки так же любил по уши нырять в книги, было бы все иначе, но теперь гадать было бесполезно.
Отец Стефан выглядел невыспавшимся — ну да, они же всю ночь они таскали чертовы книги, и поэтому Стив сейчас… Баки вспомнил про Стива и моментально обозлился.
— Джеймс? — удивленно спросил отец Стефан. — Что случилось?
— Стиву плохо, — стиснув зубы, ответил Баки. Он не стал добавлять «из-за вас». Стиву все еще была нужна помощь, а сам Баки ничего поделать не мог. Вот пусть отец Стефан теперь покажет, что от их книжек есть какой-то прок. Пусть он поможет Стиву.
К своей чести отец Стефан тянуть время не стал, и через пару минут они уже быстро возвращались в дом Баки.
Стив за время его отсутствия в сознание не приходил или как минимум снова уснул. Баки дождался, пока отец Стефан не подойдет к постели и занялся огнем. Он не мог позволить, чтобы тот потух хоть на минутку. Стиву это было надо.
Закончив, он подошел к кровати. Отец Стефан смотрел хмуро, и сердце у Баки сжалось.
— Это простуда ведь? — не своим голосом спросил он. — Он поправится?
— Рано говорить, — уклончиво ответил священник, — но как все это выглядит, мне не нравится. Он просыпался?
— Утром. А потом заснул, и все…
Отец Стефан покачал головой.
— Мы ничего не сможем поделать, пока он не проснется. С божьей помощью он справится с этим недугом. Нам остается только молиться за него.
Баки стиснул зубы и промолчал.
— Я зайду вечером проведать вас, — мягко сказал отец Стефан. — Если он проснется, то немедленно зови меня. Если нет… — Он осекся, будто побоялся заканчивать фразу.
Вот поэтому Баки и не любил священников. Ученые, маги — они хоть что-то знали, что-то пытались сделать. Но священников больше беспокоила душа. Душа Стива Баки беспокоила тоже — но не в отрыве от всего остального.
Он опустился на деревянный пол, прижался спиной к кровати и уткнулся лбом в колени, прислушиваясь к хриплому дыханию с кровати.
К сожалению, кое в чем священник был прав — пока Стив не проснулся, Баки ничего не мог поделать. Он только менял влажные тряпки на лбу Стива, смачивал губы травяным отваром, периодически держал за руку, а потом выпускал и нервно наворачивал круги по комнате.
К вечеру, когда лоб Стива, кажется, стал еще горячее, отец Стефан заглянул снова.
— Боюсь, новости плохие, — сказал он. — Горячка слишком сильна. Если бы Стивен был чуть покрепче… — Священник оборвал сам себя на полуслове, а потом добрыми-добрыми, понимающими глазами посмотрел на Баки. — Когда он начнет бредить, не оставляй его, будь с ним до конца.
От печали в его голосе Баки захотелось полезть на стенку. Плевать ему было на все это, Стив не умрет, Стив не может умереть.
Он бы не спал всю ночь, лучше бы следил за Стивом, но организм, измученный бессонницей, слушать отказался. Тогда Баки залез под одеяла к Стиву, осторожно обнимая его, чтобы случайно не помешать дыханию — Стиву и так тяжело, прижимаясь ближе, будто надеясь, что так он сможет забрать от Стива хоть часть жара, мучающего его. К тому же так он смог бы сразу почувствовать, когда Стив проснется.
Но Стив не проснулся. Утром Баки подскочил от того, что Стива затрясло еще сильнее, хотя в комнате стояла жуткая духота от очага — заткнутые окна все же помогли.
От бессилия Баки захотелось разрыдаться. Или стукнуть кого-то.
Ему даже не к кому было пойти пожаловаться, поискать его поддержки. Стив всегда был его поддержкой.
Баки выбрался из-под одеяла, пошебуршил угли. Устало взъерошил волосы, потер ладонями лицо, а потом резко дернул руками вниз, случайно цепляя котелок, стоящий на столе. Тот прокатился по полу с грохотом, разбрызгивая остатки воды. Взгляд Баки дернулся к Стиву, но нет, тот даже не пошевелился — если не считать того, что его било мелкой дрожью.
Но воды в доме больше не было, и Баки, ухватив ведро, выскользнул за дверь, приоткрыв ее совсем чуть-чуть, чтобы не напустить в дом холод. Ему надо было чем-то себя занять, отвлечься от нарастающего чувства паники. Все обязательно будет хорошо, он был должен, обязан в это верить.
Колодец стоял по центру деревни, около пересечения двух крупных дорог, и в такую погоду Баки был единственным, кому понадобилась вода. Будь сегодня потеплее, у колодца бы уже отирались местные кумушки, перемывающие всем косточки — в том числе и больному Стиву. Баки невольно порадовался плохой погоде — хоть на что-то сгодилась.
Отвлечься особо не получилось, мысли все возвращались домой к Стиву, и Баки едва не упустил ведро в колодец, пока доставал воду. Впрочем, он сомневался, что это бы его особо огорчило при нынешних обстоятельствах.
Поставив полное ведро у ног, он застыл. Надо было идти домой, Стива нельзя было оставлять одного без присмотра. Только вот что мог сделать Баки? Он бы душу продал, лишь бы Стив пришел в себя, только покупателей не наблюдалось.
А может, обойдется? Последний раз Стив болел так серьезно давно, лет десять назад, и Баки тогда перепугался до чертиков, но Стив смог, прорвался через болезнь. Только тогда было не так плохо, напомнил себе Баки. Стив просыпался и пил горькие отвары, которые готовила жена старосты, да будет земля ей пухом, единственная, кому кроме отца Стефана было дело до двух осиротевших мальчишек. Баки тогда сидел рядом и зорко наблюдал, чтобы Стив не пропустил ни капли. Его тогда не трясло так, что ходуном ходила вся кровать. Тогда Баки не думал, что Стив мог умереть. Теперь подумал, и эта мысль уже не выходила у него из головы.
Мысли оборвал внезапный топот копыт, и Баки резко крутанул голову на шум. К нему приближалась карета, яркая, роскошная, он таких еще не видел. Даже та, в которой приезжал сборщик податей, была простенькой по сравнению с этой.
Карета притормозила около колодца, и кучер, резво спрыгнув, жестом отогнал Баки от колодца и начал набирать воду.
Баки сделал несколько шагов в сторону и оказался прямо напротив дверцы, украшенной гербом. В них Баки не разбирался, это Стив изучал символику и прочую дребедень, но кое-что он знал — значок, тускло светящийся синим в нижнем углу двери, означал, что карета принадлежала магу.
В голове забилась одна мысль, вытеснив все остальные.
Это был его шанс спасти Стива.
Не задумываясь, Баки протянул руку и дернул дверцу кареты на себя.
— О, вода наконец, — раздался молодой голос, и тут же в нем прорезалось недоумение: — А ты кто еще такой?
От воспоминаний о Стиве, горящем как в огне, гордость заткнулась моментально, и Баки бухнулся на колени, не обращая внимания, что пачкает штаны.
— Пожалуйста, помогите! — выпалил он, глядя на мага. Тот и правда оказался молодым, ненамного старше него самого, но не то чтобы у Баки был выбор. Лишь помог, лишь бы согласился помочь. — Пожалуйста!
Подбежал кучер и, ухватив его за руку, дернул вверх, вынуждая подняться на ноги. Но откинуть себя в сторону Баки не дал — слишком многое стояло на кону, и он застыл на месте, упираясь пятками в грязь.
— Пожалуйста! — повторил он.
— По пятницам не подаю, — огрызнулся маг. — Дай проехать.
— Пожалуйста! — повторил Баки. Как они не понимают? Почему не слышат? Это же было важно. — Стив умирает! Нам нужна помощь, умоляю!
Маг смерил его взглядом с ног до головы.
— За бесплатно не работаю, — заявил он. — Так что отстань. Видел я уже таких Стивов — перепил в таверне с вечера, а теперь умирает.
— Это серьезно! — продолжал настаивать Баки. Он бы снова упал на колени, может, тогда бы маг понял, как все плохо, но кучер все удерживал его. — Прощу вас, хотя бы осмотрите его.
— Пять золотых за лечение, — спокойно заявил ему маг и закинул ногу на ногу. — Торговаться не буду.
Баки едва не упал уже от суммы, которую услышал.
Пять золотых — это богатство, это состояние. У них на всю деревню таких денег не нашлось бы, даже если с каждого двора собрать.
У него все похолодело внутри. Жизнь Стива была состоянием. И Баки был готов на все, лишь бы спасти ее. Но такие деньги… Это было не занять инструменты у кузнеца.
Маг, видимо, принял его молчание за отказ, поэтому пожал плечами.
— Отпусти его и поехали, — приказал он кучеру. — А этот…
— Я смогу! — выпалил вдруг Баки, и маг моргнул. — Я достану деньги, дайте мне только немного времени.
Маг глянул на него уже с большим интересом, огладил короткую бородку.
— До заката, — сказал он. — Я подожду в вашем захолустье до заката. Постоялый двор у вас хоть имеется?
Баки поспешно закивал и указал рукой направление, хотя это даже постоялым двором назвать было нельзя. Так, пара комнаток над таверной, которые хозяин сдавал редким путникам.
— Не будет денег — я уеду. И так уже опаздываю, слов нет.
— Будут, — повторил Баки. — Будут, — повторил он уже вслед удаляющей карете, а потом развернулся и пошел.
Полное ведро осталось забытым у колодца.
******
На постоялом дворе не было клопов только потому, что они разбежались оттуда в ужасе в поисках лучшей жизни, мрачно подумал Тони. Кроме отсутствия клопов плюсов у этого места не было, и Тони твердо вознамерился дождаться заката и с чистой совестью рвануть дальше, благо на поддержание магических светильников, освещавших дорогу в темноте далеко вперед, сил у него хватало.
Ладно, все равно рано или поздно ему пришлось бы сделать передышку, пусть даже и не на день, но тут хотя бы была кровать, а потому будет о чем посмеяться с друзьями.
«А вы представляете, какие наглые пошли селяне…»
Да и не к лицу королевскому магу было приезжать вовремя.
Однако это надо было еще угодить в такую глушь… В соседнем герцогстве срочно потребовался совет придворного мага, даже непонятно по какому вопросу. Какая-то сущая ерунда в очередной раз, сказал его отец, с брезгливым видом крутя в руках письмо на гербовой бумаге. Что-то зачаровать, что-то расчаровать, что-то предсказать, на месте разберешься. И вручил письмо Тони. Тот, конечно, придворным магом пока не был, но, сказать по правде, и герцог не был особо влиятельным. Игнорировать его просьбу было нельзя, разумеется, мог и королю нажаловаться, но тратить на него свои силы Говард тоже не собирался. Другое дело Тони — нашли козла отпущения.
Он бы еще мог посопротивляться, но он и так подзапустил магическую практику, что порядком раздражало отца. К тому же тот не собирался так просто отвлекаться от своих исследований. В общем, все сложилось не в пользу Тони, поэтому пришлось паковать вещи и оправляться в неблизкий путь.
Огонь в очаге почти догорел, а солнце за грязным окном уже начало клониться к горизонту. Тони потянулся. Можно было начинать собираться.
Разумеется, в этот же момент раздался торопливый стук в дверь. Видимо, парень пришел просить об отсрочке или о скидке. Оптимист.
Тони коротко кивнул, и Джарвис открыл дверь. За ней и в самом деле оказался тот оборванец, взмокший и запыхавшийся. Мог бы и умыться, конечно, сначала, но чего от деревенщины еще ждать.
— Господин маг… — начал парень, и Тони закатил глаза.
— Сэр Энтони, лорд Старк, — поправил того Джарвис. У парня дернулся уголок глаза, как будто он бы с удовольствием подобрал Тони другое наименование — более короткое и куда более емкое. — Ты можешь звать его «Ваша светлость».
Вот теперь точно не показалось. Тони не сомневался — была бы ситуация не такая срочная и не жаждай парень его помощи, он бы не стал церемониться в выражениях. Даже не посмотрел бы, что тот благородных кровей.
В любом случае парень решил не снисходить до каких-то там наименований и молча выудил из-за пазухи грязную тряпку. Теперь глаз задергался уже у Тони — если тот решит предложить ему это разворачивать, то больной приятель или кто у него там будет наименьшей из его проблем.
К счастью парень смог прочитать мысли Тони по его лицу, поэтому развернул тряпку он сам. У Тони поползли вверх брови: на серой ткани тускло поблескивали золотые монеты, старые, потертые, но золотые. Тони бросил взгляд на Джарвиса — даже у того на обычно невозмутимой физиономии можно было прочитать легкую растерянность. В самом-то дело, откуда он их выудил? В этом захолустье же даже грабить некого.
Тони протянул руку и подкинул одну монетку на ладони, одновременно проверяя — настоящая ли. Монетка тяжело хлопнулась обратно, слегка блеснув синим цветом — настоящая.
Тони задорно усмехнулся. Деньги ему, понятное дело, не сдались, но так хотя бы можно было отмести людей, которым действительно нужна была помощь, от бездельников, которым повезло натолкнуться на мага. А парень ничего, целеустремленный.
— По рукам, — кивнул он. — Показывай своего Стива, поставим его на ноги в два счета.
При виде больного Тони стало немного неловко за то, что он устроил проволочку на день. Даже не так — он скорее удивился, что тот продержался еще день.
— Это Стив, — сказал парень. На Тони он даже не смотрел, тем более, что в этот момент Стив судорожно закашлялся и застонал. Парня как ветром снесло — он моментально оказался у постели, сжимая худую руку. Этот Стив вообще оказался абсолютным задохликом — в чем только душа держалась. — Все хорошо, Стив, теперь все будет хорошо, — зашептал он. Тони даже захотелось отвернуться на секунду, не мешать. Непривычное было ощущение.
— Баки, — хрипло пробормотал задохлик, и парень — Баки — встрепенулся, крепче сжал его руку, внимательно заглядывая в лицо. Но все было напрасно. Тони даже с порога видел, что тот так и не пришел в сознание.
— Закрой… те дверь, — быстро скомандовал Баки. — Ему и так холодно.
Быстро освоился, когда посчитал Тони уже нанятым. Он, пожалуй, погорячился насчет целеустремленного. Просто нахал. Тони сразу захотелось напомнить, что приказы тут отдает он, но на лице Баки наглость сменилась явной паникой, что он даже не стал пытаться и закрыл дверь.
Этому его Стиву было совсем паршиво — лоб и щеки пылали, каждый вдох сопровождался хрипом, да и трясло его так, что чудо, что кровать не ходила ходуном. Он снова повторил имя Баки, зашептал что-то неразборчивое, непонятное.
Баки — в противовес задохлику — сидел на краю кровати белый как полотно, только и повторял: «Все будет хорошо, Стив, все будет хорошо», потерянно. И гладил Стива по руке.
Тони стало совсем не по себе. Одно дело, когда пациент был абстрактным — ну есть и есть где-то. Другое дело вот это откровенное человеческое горе и чувство, что он подсматривал за чем-то личным, и неуверенность в голосе Баки, будто он не до конца верил, что Тони все же сможет помочь.
Тони это не нравилось. Он стиснул зубы покрепче и бодрым голосом — а то еще не хватало — скомандовал:
— На улицу.
Баки вздрогнул, будто на секунду забыл, что в комнате есть кто-то кроме них, вскинул голову и посмотрел на Тони непонимающим взглядом. Тони кивнул в сторону двери.
— Магии мешать нельзя, — как можно более таинственным тоном проговорил он, — она не терпит посторонних. Никто не должен меня беспокоить. До утра даже не суйся.
— До утра… — медленно повторил Баки, зажмурился на секунду. Тони уже приготовился выдать сентенцию, что он профессионал и раз он обещал, то все сделает, но Баки резко выдохнул, отпустил наконец руку и поднялся. К двери он подошел так медленно, будто ноги ему заковали в колодки. Тони посторонился, чтобы выпустить его, но тут Баки обернулся и бросил в сторону задохлика такой тоскливый взгляд, будто видел его последний раз в жизни.
Все, Тони разозлился вконец. За кого его принимают? Он сказал, что вытащит — значит, вытащит. Этот Баки еще увидит, как бодро скачет его приятель буквально пару дней спустя.
Он практически вытолкнул нахала за дверь, захлопнул ее за его спиной и протяжно выдохнул. Во время целительства злиться было нельзя.
Он выкинул Баки из головы и сосредоточился на больном.
Мда. Как только тот дожил до своих лет, непонятно. Это аристократы могут холить и лелеять своих хилых деток, а в деревне естественный отбор суровее, там слабые долго не протягивают. Но Тони сейчас смотрел на худое тело с просвечивающими ребрами, на запавшие глаза, и не понимал, почему тот свалился только теперь, а не десять лет назад, допустим.
Ладно, все это было лирикой, а надо было переходить к практике.
Тони поморщился, поняв, что практически транслирует отца, но с мыслями все же собрался. Заклинание исцеления необходимого уровня было несложным и малозатратным в плане энергии, но расслабляться все же не стоило.
Он на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, ладони светились ярко-голубым светом. Тони осторожно прижал их к задохлику — примерно в районе легких — и с удовольствием почувствовал, как ладони слегка закололо — заклинание взялось. Голубой свет начал стекать с его рук, впитываясь в худое тело под ними, пока не пропал полностью. Тони с удовлетворением выпрямился и прислушался. Обычно требовалось секунд десять, чтобы дыхание облегчилось, и больной начал приходить в себя. Он просчитал про себя до десяти и уставился на задохлика.
Тот хрипло закашлялся, цепляясь руками за край одеяла, и затрясся как осиновый лист.
— Какого черта, — спросил Тони у пустой комнаты. Ответом ему послужил треск медленно гаснувшего пламени в камине. Но он не мог перепутать, с этим заклинанием справлялись даже первогодки.
Тони раздраженно стиснул зубы и сконцентрировался. Еще раз, теперь уже точно, он не будет отвлекаться ни на что.
Теперь-то все точно прошло идеально, но, видимо, этого было недостаточно. Задохлика трясло, а на горящем лбу можно было поджаривать яичницу.
— Джарвис, — негромко позвал Тони, и дверь моментально открылась. — Принеси книги из кареты.
— Какие, сэр? — невозмутимо поинтересовался Джарвис. Тони бросил еще один взгляд на тяжело дышащего задохлика.
— Все. И подкинь дров в костер, пока он не потух окончательно.
Только книги не помогали. И ничего не помогало. Тони никогда было не стать профессиональным целителем, но магом он был первоклассным. А когда первоклассному магу что-то непонятно, дело — труба. Перво-наперво Тони перебрал весь свой скромный запас целительских заклинаний. Но ни вместе, ни по отдельности они не помогали — температуру не желала понижаться, дыхание не облегчалось, и Тони пришлось притормозить, пока он не сел по резервам.
Он велел Джарвису укутать задохлика понадежнее, принести запасные одеяла из кареты, а сам уткнулся в книги. Творилось что-то непонятное, и он должен был понять, что именно.
За окном забрезжил рассвет, когда Тони решил перейти на заклинания посерьезней. Они были рискованнее, но иначе задохлик бы долго не продержался.
И Тони все никак не мог выкинуть из головы, что скоро вернется Баки, постучится с надеждой, что Тони помог, Тони все исправил, как и обещал. Только Тони еще не помог и если он не напряжет извилины, то так и не поможет.
Это уже был вызов, а Тони Старк никогда не убегал от вызовов. Он придумает, что сделать. Второго варианта не дано.
Только задохлик почему-то чихать хотел на его магию, не реагировал совершенно, только все глубже зарывался под одеяло и стонал, и кашлял, и повторял имя Баки.
Хотя бы у этого хватило мозгов все же не появляться и не отвлекать Тони. Небось отирается где-то недалеко от крыльца, ждет победного явления Тони. Что ж, он его ждет, он его получит.
Тони уткнулся обратно в фолианты. Казалось, прошла всего пара минут, но над ним внезапно навис Джарвис.
— Сэр, — вежливо напомнил он, — вам надо поесть.
— Я только ел, — отмахнулся Тони. — Зачем?
— Вы ели вчера вечером, сэр. Прошли уже сутки.
Тони вздрогнул и так быстро повернул голову, что затекшая шея незамедлительно дала о себе знать. Тони невольно взвыл так, что уж от этого задохлик точно должен проснуться. Но нет, ему не повезло.
А за окном опять стемнело, а Тони ведь казалось, что прошло всего ничего времени. И за этот день он пришел абсолютно ни к чему.
Тони устало потер лоб.
— И я должен напомнить вам, сэр, про ваше задание у герцога…
— К чертям мое задание, — нахмурился Тони. — А вообще, если так подумать, герцога тоже к чертям. Это интереснее. Ты только посмотри, Джарвис! Его поведение никак не коррелирует ни с одной из этих книг.
Как это вообще так получается?
Джарвис что-то ответил ему, но Тони уже не услышал, уткнувшись обратно в главу о ментальной сопротивляемости заклинаниям.
Проблема была в том, что стопроцентной сопротивляемости не существовало. Не бывало такого, и точка. Да, задохлик еще как-то мог сопротивляться слабым заклинаниям, но Тони уже давно повысил уровень, а в таком ослабленном состоянии да еще и без сознания тот просто не мог ничего поделать. Однако же делал.
Тони еще раз пожалел, что лекции про взаимодействие магии с человеческим организмом читал отец. Будь они поинтересней — ну ладно, или если бы Тони хоть немного постарался прислушаться, то сейчас было бы легче справиться.
Джарвис изредка появлялся — приносил Тони еды или воды, чтобы умыться, и Тони подозревал, что прошел уже не один и даже не два дня. Но книги и странный случай манили так, что он не мог оторваться. Он уже успел забыть, что такое магия, что такое — когда надо прикладывать усилия, колдовать из последних сил, вкладывая душу в заклинания. Маленький дом уже насквозь пропитан волшебством, и Тони давно не чувствовал себя таким живым. Это вызов, и Тони принял его — ради себя, ради задохлика, ради его наглого приятеля, неважно. Поэтому теперь он должен был…
— Какого черта, Тони?!
…придумать, что сказать отцу.
Отцу?
— Отец? — Тони вздрогнул, дернул рукой, чуть не опрокинув на книгу свечу, покрутил головой, чтобы убедиться, что он точно в деревне, и ничего ему не приснилось.
— Три дня, Тони. Три дня. Герцог прислал гонца с вопросом, не случилось ли чего с нашим магом в дороге, что его светлость вынужден ждать столько времени. И тут же мне сообщают, что мой сын заперся в какой-то лачуге на границе и с тех пор его не видно и не слышно. Я потратил время и энергию на портал, и мне очень хотелось бы услышать от тебя логическое объяснение всему происходящему, потому что иначе…
— Что заставляет человеческий организм отвергать магию?
Он прекрасно знал, что смотрит на отца с интересом, с каким давно уже не ждал его лекций, но ему было уже все равно. Вот кто может ответить на все его вопросы, может дать необходимую подсказку.
Отец посмотрел на него как на шестилетнего несмысленыша.
— Человеческое тело не может отторгать магию, Тони, это одна из баз магии. Даже на трупы она влияет, — раздраженно отвечает он.
— А этот отвергает. — Тони кивнул в сторону кровати, прерывая готовую последовать тираду. Говард на секунду замолк, переваривая информацию.
— Это невозможно.
Тони даже не посчитал это достойным ответа. Отец прекрасно понимал, что Тони может быть каким угодно разгильдяем, но он не идиот, даже не близко. И в самом деле, Говард задумчиво провел пальцами по усам.
— Что ты испытал? — уже другим тоном спросил он и принялся стаскивать с себя сюртук.
Тони перечислил, немного сбившись на втором десятке заклинаний. Он с удовольствием смотрел, как брови Говарда ползут все выше и выше.
— Это невозможно, — уже не Тони, а в воздух повторил отец и наконец посмотрел в сторону задох… Стива. Еще не хватало при отце его так назвать. Огребет же за непрофессионализм. Тони пожал плечами и следующие полчаса имел удовольствие наблюдать, как отец повторяет все его ошибки — и все абсолютно безрезультатно. Сам Тони уже ничего не мог поделать — резерв истощился, ему надо было как следует отдохнуть, чтобы колдовать вновь.
— Потрясающе, — покачал головой Говард, когда ему надоело. — Я не понимаю, что он делает — то ли отторгает магию, то ли впитывает ее подчистую как губка. Нужны опыты, нужна моя лаборатория…
Теперь он смотрел на Стива как на подопытный образец, и Тони невольно передернуло. Эта черта в отце его всегда пугала. Тем более что у него было дело.
— Если ему не помочь, то опыты будет уже не провести, — торопливо напомнил он, пока отцу не пришла в голову какая-нибудь гениальная идея вроде как законсервировать тело Стива заклинанием. Хотя, подумал он, не факт еще, что на Стиве бы это сработало.
В этот самый момент Стив решил напомнить о себе протяжным стоном. Тони уже почти привык к этому за последние… три дня? С ума можно было сойти. Давно он так не увлекался.
Он подошел к кровати поближе и невольно нахмурился. Черт с лихорадкой — за последние дни Стив отощал еще сильнее, хотя казалось бы куда еще. Если все так продолжится, он скорее помрет от голода, чем от болезни.
Отец покачал головой.
— Придется обратиться к более примитивным средствам, — сказал он. Тони озадаченно наклонил голову, а потом застонал. — Не вой, — одернул его отец. — Ты сам должен был об этом подумать.
Варить зелья Тони терпеть не мог. Во-первых, по большей части они были неполноценной заменой все тем же заклинаниям. Во-вторых, Тони знал, из чего они варились, и было это омерзительно. Но делать было нечего.
— Диктуй рецептуру, — предложил он отцу с уверенностью, которой не чувствовал.
Зелья отец придумывал на ходу, отметая старые рецепты как несовершенные или недоработанные, записывал их на обрывках бумаги, вычеркивал разные пункты, что-то переписывал. Тони пытался лезть пару раз с советами, но с зельями у него все же было паршиво, поэтому он по большей части все же занимался практической частью. Скоро в домике запахло так, что должно было разбудить мертвого по мнению Тони. Зато как минимум это замечательно избавило их от любопытных, которые ошивались вокруг развалюхи, привлеченные сновавшими туда-сюда людьми, магическими вспышками и отцовским порталом, который Говард, не особо церемонясь, открыл прямо в центре деревни.
Тони очень старался не думать, какие зелья выходят на вкус, но факт оставался фактом — они работали. Он даже не поверил, когда Стив в очередной раз закашлялся, а потом глубоко и чисто вздохнул. Кажется, Тони заулыбался как последний псих, застыв на месте, пока его не одернул Говард.
Все, конечно, не так просто. Они вливали зелья в Стива по капле, и большую часть его организм отвергал — попросту его тошнило в подставленное жестяное ведро. Тони морщился — на это он точно не подписывался, но потихоньку, потихоньку, Стив перестал напоминать живой труп.
Тони точно заметил момент, как Стив перешел от состояния лихорадочного бреда к более-менее спокойному сну, и обернулся к отцу. Тот, что-то бормоча себе под нос, записывал новые выкладки в дорожную книгу.
— А я крут, — сообщил ему Тони, плюхнулся на стул и, кажется, сразу уснул.
Он победил.
Проснулся он под чужие разговоры и быстро понял, что засыпать на стуле было отвратительной идеей. Ломило все кости, и он, тяжело поднявшись, тянулся, пока в спине что-то не хрустнуло. И только тогда он огляделся.
Отец в какой-то момент перетащил стул к кровати больного и сейчас с явным удовольствием с ним беседовал. И даже — о великие небеса — улыбался. Тони помотал головой, решив, что показалось спросонок. Если уж у него на родного сына никогда настроения нет…
Он подошел поближе к кровати.
— И как наш пациент? — как можно бодро спросил он.
По пациенту и так было видно, что ему лучше. Ушла лихорадочная краснота с лица, и хотя он не выглядел таким бодрым, как был бы нормальный человек после заклинаний, он уже явно не умирал. Кто-то успел проветрить комнату. За окном уже ярко светило солнце, но будь Тони проклят, если он знал, какой сейчас был день.
— Твой пациент, Тони, — поправил отец, и по его голосу Тони понял, что на этот раз пронесло, его своеволие будет прощено. Что было очень кстати.
— Лучше, спасибо. — Стив слабо улыбнулся ему — видимо, разговор с Говардом его снова утомил, и Тони почувствовал, как снова включается модус целителя.
— Тебе надо поесть, — наставительно сказал он и покрутил головой в поисках чего-нибудь съестного.
— Джарвис уже отправился за едой, — сообщил отец. Тони кивнул и внезапно почувствовал, как у него в животе заурчало. Это еще посмотреть, кто больше проголодался — он или Стив.
— Спасибо вам, — тем временем сказал Стив, и Тони снова перевел на него взгляд. Тот сидел, чуть наклоняя голову, и перебирал пальцами край одеяла. — Если бы не вы, я бы…
— Ты сначала на ноги встань, а потом благодари, — оборвал его Тони, потому что не мог не думать, что почти проехал мимо. А потом еще день отсыпался на постоялом дворе, пока Стив умирал в своей хибаре. Это все было почему-то нечестно, и Тони становилось от этого не по себе.
Стив вскинул голову, чтобы что-то ответить, но на счастье Тони вернулся Джарвис — с едой и компанией. Немолодой мужчина, судя по одежде, местный священник, склонился перед Говардом так низко, что Тони забеспокоился, разогнется ли обратно.
— Не могу выразить вам свою благодарность, господа маги. Мы уж боялись, что юный Стивен… — Церковники обычно недолюбливали магов, но судя по тому, как он ободряюще улыбнулся Стиву, здесь дело было скорее в личной привязанности. Хотя то, что они уже почти похоронили Стива, Тони покоробило.
Он отбросил мрачные мысли и подсунул Стиву травяной отвар, чтобы тот выпил перед едой. Остаточную болезнь придется изгонять все теми же старыми средствами а не привычной магией, но конкретно эти средства хотя бы не будут так отвратительно вонять.
Себе он с удовольствием подхватил кольцо колбасы, есть хотелось просто до потери сознания. Хорошо еще он не отрубился в процессе лечения где-нибудь рядом со Стивом.
Говард освободил стул у кровати для священника, тоже нацеливаясь на еду. Кажется, с момента появления здесь он тоже ничего не ел.
За окном на удивление ярко светило солнце, разогнав тучи прошлых дней, перед ним замаячила новая магическая загадка, Стива они спасли, и все было настолько хорошо, насколько могло бы.
— А где Баки? — уловил Тони негромкий вопрос и невольно моргнул. И в самом деле, казалось бы, тот должен был первым обивать порог. Ладно он не показывался несколько дней, не хотел отвлекать Тони, но теперь-то святое дело.
Тони обернулся в сторону кровати. Священник нахмурился, и у Тони в первый раз за это утро что-то сжалось внутри.
— Тебе разве не сказали? — спросил священник, бросив осуждающий взгляд в сторону Говарда. — Он ушел в армию.
Стив широко распахнул глаза и, кажется, перестал дышать. У Тони во рту начал расползаться вкус горечи.
— Как… в армию, — растерянно переспросил Стив. — Но он же… А я… Почему? — Последнее слово прозвучало так громко, что и Говард, и Тони невольно вздрогнули.
— Господа маги назвали цену за твое лечение. — Священник не упомянул, что называл-то только Тони. Видимо, правильно подозревал, что для Стива это сейчас не имеет никакого значения. — Он сразу пошел и записался. Попросил нас со старостой быть поручителями у вербовщиков, у него-то никого и нет кроме тебя. Подъемных как раз хватило, пять золотых, честь по чести, сколько и просили. Он только убедился, что ты в надежных руках, а пришли за ним в ту же ночь.
— Пять золотых, Тони? — ядовито спросил Говард, и вот теперь-то Тони поплохело окончательно.
За пять золотых подъемными королевская армия получала себе вечного солдата, без права разжалования и возвращения домой. Только самые отчаянные соглашались на это — ну и те, кому терять было нечего. Пожизненная вербовка, ты уходил в армию, ты умирал в армии. Другого было не дано.
Тони тяжело сглотнул. Он же не хотел. Что для него были эти пять золотых? Гроши. Он и оставлять-то себе их не собирался в конечном итоге, просто хотел проверить деревенского нахала на целеустремленность. Он думал, тот займет у кого-нибудь, или они всей деревней скинутся. Не мог же он подумать, что Баки пойдет и… продаст себя практически в рабство. Какому нормальному человеку это в голову придет!
От сонма мыслей закружилась голова, и отвлечься Тони смог, только когда понял, что Стив тяжело и часто дышит, цепляясь за грудь. Паническая атака, подумал Тони.
Он явно знал цену этих пяти золотых.
— Пожалуйста! — коротко выдохнул Стив и посмотрел Тони в глаза. В этот момент выражение лица у него такое же, как у его… брата? Друга? Кем они там друг другу приходились? Как у Баки тогда у колодца. — Пожалуйста! Верните его, верните им эти деньги, умоляю, я все отработаю сам, клянусь, даже если надо будет всю жизнь, только, пожалуйста, верните его!
Он сорвался на крик на последнем слове, замолк, пытаясь отдышаться, и Говард воспользовался моментом, чтобы подсунуть ему дымящийся отвар. Только его пришлось почти сразу же забрать — руки у Стива тряслись так, что чашка ходила ходуном, и половина напитка чуть не оказалась на одеяле.
А Стив не отводил отчаянного взгляда от Тони, и впервые за всю свою жизнь Тони захотелось спрятаться куда-нибудь подальше. Потому что прошло несколько дней, а Тони знал — армия не возвращала тех, на кого успела наложить свои загребущие лапы.
А ведь ему говорили, его предупреждали — Тони, ты дошутишься, Тони, то, что ты делаешь, не игра, Тони, будь осторожней.
Они говорили — Тони, когда-нибудь твоя минутная прихоть разрушит чью-нибудь жизнь.
Две, подумал Тони, вспоминая лихорадочный блеск глаз у колодца; блеск глаз человека, готового пойти на все. Две жизни. Это он сделал. И теперь он не знал, как все исправить. Может, потому что уже ничего не исправить.
Он пару раз открыл и закрывал рот, пытаясь ответить на невысказанный вопрос Стива, но все слова застревали в горле под неотрывным взглядом.
Я же пошутил, не сказал он.
Я не хотел, не сказал он.
Тяжелая ладонь отца опустилась на его плечо, и Тони невольно вздрогнул.
— Мы попытаемся все выяснить, Стив. — Отец говорил так мягко, как Тони никогда не слышал. — Ничего непоправимого нет. Тем более я все же королевский маг — и еще я отец, который должен исправить ошибку своего сына. Но у меня к тебе предложение…
Стив поднял голову с такой надеждой, что Тони до боли закусил губу, чтобы сразу не рассыпаться в куче бесполезных извинений.
— Я думаю, тебе лучше отправиться с нами. — Тони недоверчиво повернул голову к нему и моргнул. — Из столицы гораздо проще следить за новостями из армии. К тому же я боюсь, оставь мы тебя без присмотра, — заговорчески понизил голос он, — ты испереживаешься до полусмерти. Как понравится это твоему другу, когда мы его наконец найдем?
Тони дернулся вперед, но отец только сильнее сжал пальцы, не отпуская. Тони мутило от всего, от ситуации, от фальшивой улыбки на лице отца, от надежды в глазах Стива.
Его отцу и даром не сдался Баки, это к гадалке не ходи. И Стив ему по сути не сдался — только его странный организм, не воспринимающий магию, отличный мотив для новых отцовских экспериментов. И сейчас он будет изображать из себя заботливого опекуна, потому что он должен понять, что происходит, как устроен Стив, как тикает его организм, Стив поведется и поедет с ними ради Баки, а Тони и слова не посмеет сказать, потому что это его вина.
А какая возможность появилась у отца наконец осадить Тони, преподнести ему урок. Только все это поздно, жизнь успела вперед, и этот урок Тони уже не смог бы забыть, даже если бы захотел.
— Да, — кивнул он в ответ на безмолвный вопрос Стива. — Думаю, тебе будет лучше поехать с нами.
И он поверил, Тони точно видел момент, когда он поверил. И решительно кивнул:
— Хорошо. Когда?
— Когда ты придешь в себя и будешь готов отправиться в путь, — любезно предложил отец. — Я не могу торопить тебя, последние несколько дней…
— Я готов, — поспешно выпалил Стив, откидывая одеяло и опуская ноги на деревянный пол. — Я готов.
Он слегка пошатнулся, но устоял — скорее из упорства, чем благодаря собственным силам.
Тони бросил на отца косой взгляд и поймал его удовлетворенную улыбку.
— Отлично, — сказал тот. — Я велю готовиться к отъезду, пока ты собираешься.
Он вышел из дома, не оглядываясь, и Тони устало потер лоб.
— Сядь уже, — велел он. — Ты на ногах едва стоишь. Не хватало еще угробить результат моих бессонных ночей.
Стив моментально опустился обратно. Все-таки Тони был прав — он держался исключительно усилием воли.
— Джарвис поможет собрать твои вещи, — снова начал Тони. Стив равнодушно пожал плечами.
— У меня их мало. Одежды немного. Книги… А, нет. Они не мои.
Он нахмурился, и Тони невольно уставился на стенку за его плечом, не в силах смотреть ему в глаза.
— Я… пришлю Джарвиса, — сказал он, отступая к выходу. — Собирайся.
Они были в пути уже через час.