«Знай своё место», глава 1
Ну, вздрогнули.

Название: Знай своё место
Фандом: Civil War
Пейринг: Тони Старк, Баки Барнс
Жанр: драма
Размер: миди (в процессе)
Рейтинг: R
Саммари: После гибели Капитана Тони Старк берёт на себя обязанность спасти сержанта Барнса от правосудия и от него самого.
Предупреждения: сюжетный текст с перекосом в джен, быстрый, дикий и неотбеченный; сомнительная мораль и ещё более сомнительные отношения; идейно это больше похоже на тройничок, потому что оба героя любят Стива, а не друг друга (а Тони ещё и Пеппер); спонсор горения —  Шкав.

Глава 1
Пятница

~ 7 000 слов1.

Со времён войны Севера и Юга на Арлингтонском кладбище хоронили солдат. Здесь лежали те, кто погиб за отечество. Каждый президент считал своим долгом возложить цветы к могилам и произнести патетическую речь, восхваляющую воинскую доблесть.
Державность, обольстительная для художественного воображения, хорошо смотрелась на экране, но в жизни производила тягостное впечатление. Первый раз Тони побывал на Арлингтонском кладбище ещё в юности. Отец поехал в Вашингтон получать награду. Посещение Арлингтонского кладбища входило в обязательную программу делегации. Госсекретарь выступал с речью о патриотизме. Белые надгробные плиты шли ровными рядами, и им не было конца.
— Стране нужны герои, — сказал госсекретарь с трибуны.
Говард приосанился и положил руку на плечо сына. Подбежал фотограф и щёлкнул затвором. На снимке Говард выглядел гордым, а Тони — испуганным.
Тони стоял, смотрел на надгробные плиты и думал: счастлива та страна, которой герои не нужны.
Удивительно, что спустя двадцать пять лет страна прислушалась к мыслям Тони. Он сам был этому не рад. Страна потеряла потребность в том, что сама же вырастила, выпестовала и поставила на ноги. Стива Роджерса хоронили в стороне от Арлингтона без почётного караула. Гроб не обернули звёздно-полосатым флагом. Тело не обрядили в парадный мундир. Тони подавал прошение военным и требовал устроить похороны по высшему разряду, но получил вежливый отказ, снабжённый отсылками к законам, поправкам и постановлениям.
«Согласно параграфу 553-2 статьи 32 свода федеральных постановлений США, на кладбище могут быть похоронены участники войн и члены их семей, военные, проходившие службу в ВС США, военные в отставке, президенты, председатели Верховного суда, лица, имеющие государственные награды, такие как медаль «Пурпурное сердце», медаль Почета, медаль «Серебряная Звезда», крест за выдающиеся заслуги…»
Стив Роджерс, сказали они, не удовлетворяет требованиям действующего законодательства.
Тони бился, Тони просил, Тони угрожал — всё без толку.
Капитана зарывали в тишине, без залпов и торжественных речей, в присутствии двух могильщиков и пары чиновников. Гроб глухо ударился о дно ямы. Тони вздрогнул. Чиновник из штаба демократов наклонился к нему и шепнул:
— Не вините себя, мистер Старк.
Тони стиснул зубы. Чиновник не первую неделю вился за ним хвостом, надеясь выпросить несколько сотен тысяч на предвыборную компанию.
— Вы не в ответе за то, что Капитан стал таким. Мы понимаем — вы пытались уговорить его подписать бумаги, но он выбрал другой путь. Это не ваша вина. Мы знаем, что вы пытались. Я хочу, чтобы вы понимали, мистер Старк, — мы всецело на вашей стороне...
— Сколько? — процедил Тони.
— А?
— Сколько денег вам нужно?
Оторопевший чиновник назвал сумму.
— Мой секретарь пришлёт чек.
— Эээ... Да?
— Что-то ещё?
— Да вроде всё...
— Исчезните.
— Что?
— Я сказал — исчезните, — повторил Тони.
Чиновник отступил на два шага назад. Тони заглянул в тёмную яму. Лакированная крышка гроба тускло бликовала на дне. Два могильщика, держа наготове лопаты, переглянулись между собой.
— Может... эээ... кто-нибудь возьмёт слово?
Тони почувствовал на себе взгляды присутствующих. От него будто ждали от него какого-то действия.
— Зарывайте, — приказал Тони.
Один из могильщиков махнул лопатой и бросил на гроб горсть сухой земли. Второй замешкался, но быстро пришёл в себя и взялся за дело. Пока они работали, Тони смотрел на фотографию Капитана. Чёрно-белый снимок запечатлел Стива Роджерса в самом начале пути: только-только после сыворотки, в сороковых, на подъёме. На поздних цветных снимках он выглядел серьёзным и насупленным, но тут открыто улыбался в камеру. Снимок предоставил музей Капитана Америки, ныне закрытый на реконструкцию.
Могильщики работали быстро. Кем они были? Обычными работягами из похоронного бюро, копающими могилы за девять с половиной баксов в час. По вечерам они возвращались домой к жёнам, по пятницам пили пиво в баре, болели за «Вашингтон Редскинс» и наверняка голосовали за демократов.
(Нищеброды всегда голосуют за демократов. Только реднеки — исключение.)
Разве они могли представить, что когда-нибудь своими руками похоронят Капитана Роджерса? Право, судьба порой выделывает причудливые коленца.
Тони наклонился, взял снимок, отряхнул с него землю и сунул во внутренний карман костюма. Распорядитель посмотрел на Тони вопросительно.
— Пришлите счёт за похороны, — сказал Тони.
— Это за госсчёт, сэр. Только вот снимок…
— Снимок мой, как и щит.
— Но щит — государственная собственность, — вмешался чиновник из демократов.
Тони зыркнул на него. Чиновник опустил голову и пробормотал:
— Всё-таки вибраниум… Да ещё с такой историей…
— Щит создал мой отец.
— Но, согласно условиям договора…
Сильно болела голова. Тони зажмурился, чтобы не брякнуть чего лишнего.
— Откройте аукцион. Я всё выкуплю.
— Государству решать, кому отойдут эти вещи.
— Я заплачу вдвое больше остальных, и вы это знаете.
— Да, но есть же закон! Есть договор. Вы сами его подписали. Простите, мистер Старк, но не вам решать, как распоряжаться государственной собственностью, объявлять аукцион или нет, какой ценник выставлять… Мистер Старк?
Тони уже шёл к ограде. Чертыхнувшись, чиновник засеменил следом.
— Мистер Старк! Подождите! Да куда вы понеслись? Я говорю, договор…
У ограды Тони обернулся.
— Плевать я хотел на договор.
Чиновник остановился и рассеянно сказал:
— Я всего-то хотел забрать снимок.
— Снимок мой, — повторил Тони, развернулся и зашагал к машине.


2.

В мастерской было прохладно. Система поддерживала температуру на уровне шестидесяти градусов по Фаренгейту, чтобы избежать перегрева оборудования. Всё никак не доходили руки, чтобы перенастроить режим. Ниши в стенах, где раньше стояли костюмы, ныне были пусты. Тони прошёл мимо них, сел в кресло и закинул ноги на рабочий стол.
На столе тоже было пусто. Вижн убрал инструменты в стенные шкафы. Там они лежали в идеальном порядке, как в строительном магазине. К ним никто не прикасался больше года. Случай с Альтроном отбил у Тони всякое желание что-то мастерить.
В прежние времена Тони приходил в мастерскую, чтобы покопаться в механике. Потом мастерская стала холостяцким уголком — он прятался здесь от Пеппер, когда они ругались, и от всего мира, когда хотел остаться один. Пеппер ушла, а привычка осталась. Он снял пиджак, повесил на спинку стула и проверил смартфон: тридцать восемь пропущенных. Пора менять личный номер. Смартфон отправился в мусорную корзину. Глухой стук возвестил о том, что экран выдержал удар.
Тони с сожалением подумал, что в сверхпрочном стекле «Старк Индастриз» есть свои минусы: уже не получается эффектно разбить телефон, когда всё достало.
Пеппер сказала бы, что это хорошо. Капитан сказал бы: возьми себя в руки.
Но какая разница? Их здесь не было. Тони сидел один.
Мелко моргали лампы дневного света. Еле слышно жужжали приборы, готовые откликнуться на любой зов. Тони попытался переключиться на быт и прикинул, какой запрос послать системе. Ничего не шло в голову. Он знал только одно: когда-то у него были Пеппер и Капитан, но он их упустил.
Всё остальное не имело значения. Внутренний голос вкрадчиво спросил: ладно Пеппер, но кого ты обманываешь насчёт Кэпа? Ты его не упускал. Нельзя потерять то, чем не обладал.
Тони достал из кармана пиджака пожелтевшую от времени чёрно-белую карточку. Похожая открытка валялась где-то в коробке с детскими вещами. На ней было написано: «Весёлого Рождества». Тони уже и забыл, как естественно видеть Капитана чёрно-белым. Когда он впервые встретился с ним, было дико, что Кэп трёхмерный, что кожа не отретуширована, что глаза голубые, а не светло-серые. Что он вообще… не открыточный. Дышит, морщится, моргает. Совершает еле уловимые микродвижения, которые не может передать архивная плёнка или плакат.
Всё равно что увидеть живого Микки-Мауса и обнаружить, что чёрные уши отливают синевой.
Тони положил карточку на стол и разгладил загнутый уголок. Перевернул, посмотрел на оборот, втайне надеясь найти какое-нибудь послание, но там не было ничего, кроме пятна от кофейной чашки. Тони пялился на него минуты две, пока звонок из мусорной корзины не вывел его из оцепенения.
Тони встал, залез в корзину, достал телефон и посмотрел на экран. Звонила Пеппер. Несколько секунд он боролся с желанием отключить звук, но сдался и поднёс трубку к уху.
— Алло.
— Привет, — сухо сказала Пеппер и сразу взяла быка за рога. — Тони, надо поговорить.
Металлические нотки в её голосе подсказали, что дело плохо. Он знал эту интонацию: Старк, тебя заносит, сейчас я приду и вправлю тебе мозги.
— Я занят, — солгал Тони. — Давай в другой раз.
— Когда?
— Э-э-э... Да, знаешь, столько дел навалилось. Расписание забито на месяц вперёд. Я сообщу, если окно освободится. Вижу, номер у тебя тот же?
Пеппер ответила ровным голосом:
— Я созвонилась с твоим секретарём. Весь день пустой...
Проклятье. Надо гнать секретаря в шею.
— ...и назначила встречу на завтра. В девять утра будь в офисе, я приеду.
— Может, письмо отправишь? — предложил Тони. — Почитаю перед сном. Привык засыпать под твои нотации.
Зря он это сказал. Опять занесло не туда. Пеппер многозначительно промолчала, дав ему ощутить все грани чувства «какой же я козёл».
— Завтра, Тони. В девять. Не забудь.
— Хорошо, — сказал Тони, помедлил и добавил: — Прости.
Она уже отключилась. Он зачем-то продолжал держать трубку у уха. Хотел перезвонить и повторить извинения. Затем подумал: что это изменит?
Сел и опять закинул ноги на стол.


3.

Когда Пеппер зашла в кабинет, Тони вовсю изображал бурную деятельность — перекладывал папки на столе, орал в трубку, раскачивался на стуле, сыпал цифрами и ругательствами, стучал кулаком по столу. Это был старый способ поставить на место просителей, что оббивали порог башни Старка с утра до вечера. Завидев Тони, орущего в трубку: «Я оставлю тебя без штанов, мудила!», они живо умеряли аппетиты и становились кроткими, как овцы.
С Пеппер этот трюк не прошёл. Она закрыла дверь, села за стол, закинула ногу на ногу и бесстрастно слушала, как он поёт соловьём.
— ...и будь я проклят, если соглашусь на эти условия! В гробу я видал всю эту шайку. А госсекретарю можете передать...
Пеппер кашлянула и вытянула из-под стола провод от телефона. Штепсель даже в розетку не был воткнут.
— Эээ... Госсекретарю передайте мой горячий привет!
Тони шмякнул трубку на аппарат.
— Вижу, ты и впрямь страшно занят, — сказала Пеппер. — И часто с тобой такое?
Он тоскливо подумал: каким же клоуном я иногда кажусь со стороны.
— Бывает, — коротко ответил он. — Извини за этот концерт. Помогает отвадить яйцерезок и всяких нахлебников.
— Интересно, к кому ты меня причисляешь. К нахлебникам?
— Нет, я...
— Стало быть, к яйцерезкам, — заключила Пеппер.
Он скрестил руки на груди в защитном жесте.
— Пеппер, зачем ты пришла?
Она полезла в сумку. Эту кожаную бандуру от «Ив-Сен Лоран» он подарил ей после очередного косяка со спасением мира. Тони тысячу раз клялся, что завяжет с подвигами, но так и не завязал. В знак раскаяния он частенько дарил Пеппер всякую ерунду, и некоторые подарки из числа практичных она даже принимала.
— Вот, — сказала Пеппер, вытащила из сумки папку и положила на стол. — Финансовые показатели компании за последний квартал.
— О чёрт...
— Ты думал, можно вытащить из оборота пятьдесят миллионов, и никто не заметит?
Тони открыл отчёт. По долгу службы ему приходилось отслеживать финансовые показатели, критерии эффективности и значения KPI. Он не любил носиться с бумажками и быстро уставал от этого дерьма. Джарвис и Пеппер избавили его от необходимости вникать в нюансы. Как ни странно, Пеппер справлялась с операционной деятельностью куда лучше Джарвиса.
Когда она ушла, он так и не научился следить за цифрами самостоятельно. От них в глазах рябило.
— Пятьдесят? — рассеянно переспросил Тони, листая бумаги. Шорох страниц успокаивал.
— Пятьдесят один миллион и четыреста двадцать тысяч долларов.
— Ого, ты скинула мне полтора ляма. По старой памяти? Или клинья подбиваешь?
— Тони, я же не шутить пришла.
— А могла бы и пошутить для разнообразия. Полтора ляма за флирт с Железным Человеком! А говорят, что проституция — низкая профессия.
— Уймись.
Он сцепил руки в замок на затылке и уставился на Пеппер. Она похорошела — может, сменила косметолога или как-то по-особенному уложила волосы. Тони обычно не замечал таких деталей. Внутренний голос, тот же, что и вчера, услужливо подкинул ещё одну идею: может, Пеппер похорошела, потому что бросила тебя?
Это ты её старил, ты мотал ей нервы. Не ценил, разумеется.
И сейчас не больно-то ценишь.
— Посмотри на цифры, Тони, — сказала Пеппер. — Посмотри на них. Ты выплатил компенсацию аэропорту Лейпцига...
— Мстители разнесли им взлётно-посадочную полосу. Как ещё восстанавливать инфраструктуру?
— Нам выставили счёт за списанные самолёты...
— И, между прочим, я сбил цены до смехотворных.
— Плюс спонсирование предвыборных кампаний, плюс субсидии для Ваканды, плюс Вена, плюс гранты...
— Гранты — это часть политики «Старк Индастриз». Ещё мой отец выдавал гранты одарённым студентам. В Массачусетском Технологическом учатся отличные ребята, они этого стоят.
— Ты раздал им двадцать шесть миллионов долларов.
— И что, разве это деньги? Мы на пресс-конференции и работу со СМИ тратим вдвое больше.
— Да, но не за один квартал.
Тони пожал плечами.
— Воспринимай это как инвестиции в будущее. Я решил пересмотреть траты компании и увеличить финансирование перспективных разработок.
— А совет директоров в курсе?
— Я посылал им е-мейлы.
— Ах, е-мейлы...
— Я ставлю их в известность по любому поводу, как ты и хотела.
— Но ты не спрашиваешь их мнения.
Тони скрипнул зубами. Всё это он уже слышал. Пеппер не в первый раз попрекала его тем, что он не считался с чужими интересами, и разговор о работе грозил обернуться неловкой личной сценой. Тони не хотел ворошить прошлое. Он еле-еле оправился — и вот опять.
— Пеппер, я не виноват, что в совете директоров сидят рохли и мямли, не способные отстаивать свои убеждения. Даже если они с чем-то не согласны, никто из них не стоит на своём.
— Ты не оставляешь им выбора. Лесли Эндрюс сказал, ты не отвечаешь на его звонки.
— Лесли Эндрюс — заноза в заднице. Уму непостижимо, как такой жалкий тип пробрался в совет. Я двигаю компанию вперёд, а это ничтожество ещё смеет вставлять палки мне в колёса. И это называется управлением!
Пеппер посоветовала:
— Прибереги речь для совета.
Тони выдохся. Его возмущённый спич не произвёл на Пеппер впечатления. Несколько секунд она глядела на него изучающе, а затем спросила:
— Что с тобой происходит?
— Со мной? Ничего.
— Уж мне-то не ври. Я отлично тебя знаю.
Да, подумал Тони. В этом-то и проблема. Со мной остаются только те, кто меня не знает. Те, кто знают, держатся подальше.
Конечно, вслух он этого не сказал.
— Пеппер, я рад, что ты волнуешься за «Старк Индастриз», но пятьдесят миллионов в нашем обороте — смешные деньги, и не надо раздувать скандал из-за такой ерунды.
— Меня беспокоит, куда это нас заведёт.
— Никуда.
— Ты бесконтрольно тратишь деньги.
— Я вкладываюсь в развитие отрасли и закрываю дыры по проколам Мстителей.
Пеппер резонно заметила:
— С чего ради «Старк Индастриз» должна оплачивать накладные расходы немецких аэропортов?
Он разозлился, хоть и знал, что она права.
— С того, что кто-то должен.
— Я видела записи с камер. Не ты разрушил самолёты.
— Ну давай метнёмся за Муравьём и попросим пару миллионов. Он столько не наскребёт, даже если продаст себя на органы.
— Ты откупаешься, — сказала Пеппер. — За себя и за них. Осыпаешь золотом всех, кто попросит, а заодно и тех, кто даже не просил. Чего ты хочешь этим добиться?
Он молчал.
— Акционеры интересуются, почему Тони Старк использует общий фонд так, как ему заблагорассудится. И что я должна им ответить?
— Придумай что-нибудь, — вяло отозвался Тони. — Ты умная.
— О господи, Тони! Ты вообще следишь за рынком? Ты знаешь, что акции «Старк Индастриз» просели на восемь процентов с тех пор, как обнародовали квартальный отчёт?
Опять отчёты, цифры, проценты, акции… Когда Тони успел провалиться в вязкое болото бюрократии? В прежние времена он хотя бы костюмы конструировал. Бумажная волокита оставалась на совести других людей, а ему перепадало всё самое интересное — робототехника, механика, программирование, научная прикладуха. Всё, что он знал и любил.
Теперь это в прошлом. Вместо решения инженерных задач он вынужден перепрыгивать через административные препятствия. Искать лазейки, думать об акциях, взвешивать каждое слово, чтобы не дай бог никого не задеть.
Куда всё только делось? И как вернуть?
Он бы начал сначала, но силёнок не хватало. Нервы были уже не те.
— Тони, — сказала Пеппер. — Посмотри на меня.
Он поднял взгляд от папки.
— Ты следишь за рынком или нет?
— Нет. Не слежу.
— Хорошо, а за чем ты следишь?
— За прогнозом погоды.
— Ты можешь хоть на минуту стать серьёзным?
— Могу, — согласился Тони. — Но не хочу.
Впервые за этот разговор он был с ней честен, но Пеппер не оценила.
— Слушай, Тони…
Он вдруг захотел, чтобы она ушла.
— Ладно, Пеппер, не будем об этом. Я тебя услышал. Впредь буду внимательнее с бюджетом. Обещаю, в следующем квартале жирок «Старк Индастриз» никто не тронет. Пусть нищеброды-студенты и дальше сидят на сухом пайке.
— А что насчёт твоих денег?
— Моих денег?
Пеппер споткнулась. Тони выпрямился в кресле.
— Ах вот как… Следишь за моими счетами.
— Тони, я хочу как лучше…
— Кто дал тебе доступы?
— Никто и не забирал.
Он вспомнил, что действительно забыл ограничить Пеппер доступ к личным счетам. Она могла в любой момент запросить статистику. Надо же было так глупо лохануться.
— Тони, — сказала Пеппер, — мы ведь оба знаем, что траты «Старк Индастриз» — вершина айсберга. Ты запустил руку в финансовые резервы компании и вытащил оттуда пятьдесят миллионов, а потом переключился на собственные деньги и потратил ещё триста семьдесят. Триста семьдесят! А ведь прошло меньше трёх месяцев! Я бы поняла, если бы ты купил дом или строил новую базу, но ты же раздал их кому попало!
— Не смей лезть в мои счета.
Пеппер тяжело вздохнула.
— Я пытаюсь понять, что с тобой творится. Уж прости, но твоя депрессия...
— Нет у меня депрессии.
— С тех пор, как началась эта история с Капитаном…
Слово «капитан» отозвалось слабой болью под рёбрами. Старею, подумал Тони. Скоро полтинник, опасный возраст. Схвачу инфаркт и задолбаюсь сосуды прочищать.
— …с тех пор, как началась история с Капитаном, ты сам не свой.
— Да-да, конечно, щедрость прямо пропорциональна чувству вины. Спасибо, но всё это я уже слышал.
— Так послушай ещё раз. Такими темпами через год будешь сидеть на паперти с протянутой рукой.
— Ну и посижу немножко. Тебе-то что?
Пеппер сбавила обороты и тихо сказала:
— Как бы то ни было, ты мне не чужой человек.
Оба замолчали. Тони избегал её взгляда. Эта женщина была его самой большой удачей. Он не хотел видеть раздражения на её лице или, что ещё хуже, жалости.
— Ты мне небезразличен, — с усилием проговорила Пеппер. — И я не хочу видеть, как ты сводишь себя в гроб. В который раз уже? Мы говорили об этом.
— Да, мы говорили. И ты решила не смотреть.
— Тони…
— Не надо.
— Тебе нужна помощь.
— Я в порядке.
— Ты не в порядке.
В висках стучал пульс. Тони наклонился вперёд и прикрикнул:
— Да кто ты такая? С чего ради ты решила, что имеешь право лезть в мою жизнь?
Пеппер изменилась в лице. Он тяжело дышал. Она привстала, расправила юбку и перекинула сумку через плечо.
— Пеппер… Прости. Прости, я не хотел.
— Да чего там.
— Не обижайся… Эй. Подожди. Не уходи. Чёрт, Пеппер!
— Найди, пожалуйста, способ, — сказала Пеппер, отмеряя каждое слово, — решить свои проблемы без денег. Мы столько лет их зарабатывали. Будет жаль пустить всё по ветру только потому, что тебе стыдно записаться к психологу.
— Мне не стыдно. Я… я…
— Найди способ, — повторила Пеппер. — Займись хоть чем-нибудь. Ты всё ещё работаешь над костюмами?
Он стушевался, как мальчишка.
— Нет. То есть… Те костюмы взорвались. Почти ничего не осталось. Ты же этого хотела.
Между бровей Пеппер пролегла морщинка. Тони путано объяснился:
— Я не имел в виду… Не принимай на свой счёт. Я вспылил, потому что не хочу, чтобы меня контролировали.
— А, по-моему, именно этого ты и хочешь. Разве не о том было соглашение?
Тони смолчал.
— Или ты уже передумал? — проницательно спросила Пеппер. — Заварил кашу, не подумав, а теперь раскаялся, но жаль признаваться. И не нужно никакого соглашения, не нужен контроль… Просто хочется отмыться.
Она била метко, как в старые добрые времена. Садистского удовольствия в голосе не было — Пеппер просто констатировала факт.
Тони закрыл лицо руками.
— Если это всё, то я предпочёл бы…
— Да-да, — сказала Пеппер. — Не провожай.


4.

— Ну что, старик? Как ты?
— Бывало и лучше.
— Держишься огурцом?
— И выгляжу так же.
Тони хлопнул Роуди по плечу. Роуди охнул, чуть не упал и зацепился за поручни тренажёра. Тони подхватил его за локоть.
— Эй! Нормально всё?
— Нормально, — сказал Роуди.
Его «нормально» было из той же серии, что «всё в порядке» Тони. Вблизи Тони видел капли пота на тёмном лбу Роуди. Они напоминали конденсат на холодной бутылке кока-колы в жаркую погоду.
— Принести тебе выпить? Виски, может?
— Ты что, — отозвался Роуди. — Я здесь на строгой диете. Врач первым делом запретил пить.
А врач-то не дурак, подумал Тони. На месте Роуди любой бы запил.
— Ну что тебе можно? Молоко хоть пьёшь?
— Пью, не помогает.
— Старый ты дурак, Роуди.
— На себя посмотри.
Они улыбнулись друг другу. Тони пошёл в комнату отдыха, открыл холодильник, взял молоко и налил в два стакана. Когда он вернулся, Роуди лежал на полу, опираясь на локти.
— Сейчас, — сказал он. — Полежу чуток. Что-то голова кружится.
— Давай выпьем.
— Давай.
Они чокнулись. Роуди опустошил свой стакан залпом и вытер молочные усы над верхней губой. Тони цедил медленно. От молока его подташнивало, но хотелось поддержать друга.
— Что с Капитаном? — спросил Роуди. Было видно, что вопрос давно вертелся у него на языке.
— Похоронили в прошлую субботу, — сказал Тони.
— На Арлингтоне?
— Нет. Я пробовал выбить ему местечко, но не вышло.
Тони не стал уточнять, сколько предпринял попыток. Как звонил всем подряд, как пытался подкупить дирекцию кладбища, как скандалил с военными и достучался аж до Агентства Национальной Безопасности. Хорошо хоть, на коленях не стоял — хватило ума остановиться.
Тони догадывался, что однажды Роуди сам узнает об этом по своим каналам, но не хотел признаваться лицом к лицу. В этом было что-то постыдное.
Роуди покивал.
— Пресса была?
— Не пустили.
— Кто-нибудь из фанатов?
— Нет.
Каждый подумал о своём.
— Ну а Беннер? — спросил Роуди.
— Пока не появлялся.
— Думаешь, он знает?
— Даже если нет — об этом писали в газетах. Скоро увидит.
Роуди покусал губы.
— За что ж он его так приложил...
— Халк есть Халк.
— Поди угадай, что ему не понравилось.
— У меня есть теория, — сказал Тони. — Кэп пошёл искать Беннера. Может, собирался заново объединить Мстителей, это в его духе. Но нашёл он не Беннера, а Халка. Где-то на границе с Камеруном, если верить отчёту ВВС. Ваши вычислили Кэпа, и Кэп, сам того не зная, привёл к Халку хвост. Халк и вызверился.
— Когда ты говоришь "ваши", ты кого имеешь в виду?
Тони споткнулся. Роуди промокнул рукавом пот на лбу.
— Оговорился, — сказал Тони. — Я хотел сказать — наши его вычислили.
— Странно, что Кэп не выстоял. Со щитом из вибраниума...
— Да не было у него щита. Щит я забрал. Это же госсобственность.
«Это мой отец сделал!»
Роуди, кряхтя, приподнялся на локтях, принял положение поудобнее и простодушно ответил:
— Точно. Я и забыл. А что Халк? Его не взяли?
— Не смогли. Я бы помог, но поздно узнал.
— Его хоть ищут?
— Ищут, но пока по нулям.
— Снимки со спутников не смотрели?
— Смотрели. Три дня назад зафиксировали странную активность в тропических лесах, но Халк исчезает быстрее, чем прилетает отряд. Забрался в трудное место, с воздуха ни чёрта не разглядишь. Залёг на дно и пока не высовывается.
Роуди ещё покивал.
— А как на него вышел Кэп? Тоже со спутников?
— Либо так, либо у Капитана был третий глаз.
— Ты уже думал о том, кто помог ему? Сам бы он до спутников не добрался. Тут нужен кто-то сверху, хотя бы из ООН, а лучше сразу из НАСА.
Тони припал к стакану, глотнул и нехотя ответил:
— Я понимаю, куда ты клонишь, но не хочу туда лезть.
— На Т'Чаллу надо нажать, — сказал Роуди.
— И без меня нажмут.
— Да, дела... Ясно, что он помогал Кэпу. Будут проблемы.
— А у кого их нет.
Роуди хмыкнул. Оставался ещё один щекотливый вопрос. Тони ждал, когда Роуди его озвучит.
— Ну а солдат?
— Солдата не нашли.
— Они-то понятно. А ты?
— И я не нашёл.
— А ты вообще ищешь?
Трудная тема. Тони прикинул, как лучше с неё свернуть.
— Старик, — сказал Роуди. — Пообещай, что обойдёшься без самодеятельности. Всё должно быть по закону.
— Я знаю, — сказал Тони.
— На твоём месте я бы тоже хотел его хлопнуть. Кто угодно слетел бы с рельсов. Но если ты начнёшь мстить... Если ты наплюёшь на всё и потеряешь всякий контроль... Это будет значить, что ты стал беспредельщиком. Как Кэп. Понимаешь меня?
Тони подумал: эх, Роуди, ни хрена ты не понял в Кэпе.
— Да.
— Вот и отлично, — с облегчением сказал Роуди. — Я на тебя надеюсь.
— Знаешь, с тех пор, как пошла эта заварушка, все вокруг только и делают, что учат меня жить.
Роуди хотел возразить, но тут раздался писк. Это встроенная в протез система напоминала, что пора приступать к тренировкам.
— До чего противно пищит...
— Я заменю на песню Тейлор Свифт, — пообещал Тони.
— Чтоб я знал, кто это. Замени на Эйси-Диси.
— Роуди, не будь старпёром.
Роуди подмигнул и парировал:
— Лучше ты не молодись.


5.

Т'Чалла позвонил через пару дней, воскресным утром. Первым делом он спросил:
— Эта линия прослушивается?
Тони сел в кровати, поправил наушник в ухе, зевнул и ответил:
— Конечно, прослушивается. Мной.
— А что насчёт правительства Соединённых Штатов?
— Не смешите меня, ваше высочество.
— На свете полно умников.
— Ну, разве что в правительстве найдётся умник поумнее меня.
Т'Чалла помолчал, подумал и, видимо, пришёл к выводу, что такой исход маловероятен. Тони это польстило.
— В таком случае есть разговор.
Тони опустил ноги на пол. Голова была тяжёлой. Он сумел уснуть только под утро и спал не больше трёх часов.
Ничего, Эйнштейну хватало и этого. Или не Эйнштейну? Да Винчи? Тесле? Словом, кому-то из них.
— Мистер Старк, вы меня слушаете?
— Да, — сказал Тони, встал с постели и прошлёпал босыми ногами по полу. Сейчас он бы жахнул таблетку от головной боли, но не хотелось спускаться за аптечкой. Жаль, её нельзя было призвать жестом, как костюм. — Говорите.
— Нам нужно встретиться.
— Да что ж такое, все хотят меня видеть. А по телефону нельзя?
— Разговор не телефонный.
Тони нашёл на тумбочке ополовиненный стакан с виски, выпил и взбодрился. Лет пятнадцать назад он каждый день начинал с вискарика. Вот были деньки.
Тони вернул стакан на тумбочку. Стакан пошатнулся, упал на пол и разбился. Тони чертыхнулся. Несомненно, Т'Чалла услышал звон, но не показал этого. Он отлично владел собой.
— Если разговор не телефонный, то зачем спрашивали о прослушке?
— Будет лучше, если никто не узнает ни о предмете разговора, ни о том, что я вам звонил.
— Ого, — сказал Тони скучным голосом. — Сгораю от любопытства.
— Как скоро вы сможете прилететь в Ваканду?
И этот туда же — прилети, приди, реши, подпиши, притормози. Тони с досадой подумал: день толком не начался, а меня уже раздирают в клочья. Всем что-то от меня надо: демократам — чтобы я дал денег, Пеппер — чтобы не давал, Роуди — чтобы всё делал по закону, Т'Чаллу — в обход закона. Хоть бы одна зараза оставила в покое.
— Давайте начистоту. Я в курсе, что ООН вас прессует, но впрягаться за Ваканду не стану.
— Вас никто и не просит, — ответил Т'Чалла с холодком в голосе.
— А зачем тогда вы звоните?
— Я же сказал — не телефонный разговор.
Тони длинно вздохнул.
— Т'Чалла, меньше всего на свете мне сейчас хочется тащиться на край земли, чтобы поболтать с вами за чашечкой чая не пойми о чём.
— Я не спрашивал, чего вам хочется, мистер Старк. Я спросил, как скоро вы сможете появиться.
Он говорил спокойным, вкрадчивым голосом, но Тони не понравился его тон.
— Пока не узнаю, зачем, с места не сдвинусь.
Т'Чалла выдержал паузу.
— Я знаю, что вы поучаствовали в похоронах Капитана.
— Поучаствовал? — переспросил Тони.
— Если можно так сказать.
— В похоронах Капитана поучаствовал Халк, а не я.
Т'Чалла сообразил, что неверно выразился, и поискал правильную формулировку.
— Вы их организовали. Я это имел в виду.
Тони и не заметил, как завёлся.
— Дипломатия — не ваша сильная сторона.
— Равно как и ваша, мистер Старк.
— Я всё ещё не понимаю, на кой чёрт вы мне звоните.
— Хочу предложить кое-что.
— Что именно?
— Об этом при встрече.
Упрямый сукин сын.
— Во вторник вечером вас встретят мои люди. Гражданским рейсом не летите, военных не привлекайте. Я пришлю координаты. Лучше обойтись без самолёта, чтобы системы ПВО ничего не засекли. Ваш костюм выдерживает перелёты на большие расстояния?
— Мой костюм выдерживает выход в стратосферу.
— Тогда ждите координат, — сказал Т'Чалла и отключился.
Тони коснулся уха и заблокировал входящие. День не обещал ничего хорошего. Тони не хотелось ни с кем говорить.
Полчаса он поболтался по дому в праздном безделье. Бездельничать Тони не умел. В последние пару месяцев он всё чаще задавался вопросом, не начать ли снова копаться в железках. Оборудование было исправно, запчасти и расходные материалы лежали нетронутыми, десятки чертежей и набросков ждали своего часа в бесчисленных ящиках. Без видимых причин им завладела апатия. Он упивался ею даже с некоторым мазохизмом. Раз спустился в мастерскую, открыл ящик, посмотрел на чертежи, не взялся. Ещё раз спустился — опять не взялся. Хаотичная жажда деятельности, всегда отличавшая Тони, будто давала сбой.
Сегодня он опять зашёл в мастерскую и в сотый раз оглядел пустые ниши. Здесь мог бы стоять Марк-15. Тут Марк-34. Там Марк-43.
Пятнадцатый был бедовым парнем. Для хорошего боя он не годился, зато ему не было равных в том, что касалось маскировки. Почти вся энергия уходила на поддержание невидимости. Лёгкий, маневренный, подлый засранец. На нём Тони впервые опробовал новую технологию облачения. Нацепить его было куда легче, чем предыдущие четырнадцать костюмов.
Тридцать четвёртый, Левша, годился для спасения. После катастрофы в Нью-Йорке Тони увлёкся и придумал кучу таких ребят. Они тоже не подходили для боя, но один из них спас Пеппер во время обстрела особняка. Тридцать четвёртый умел разгребать завалы. Из его левой руки выдвигался крюк, чем-то похожий на роботизированную руку из детских автоматов — ту, которой надо управлять, чтобы достать игрушку.
Наконец, последний, лучший, сорок третий. Броня гораздо прочнее, чем прежде, титановый сплав добавляет мощи, внутри стабилизатор давления и усиленные реактивные двигатели. В этом костюме можно летать в космос и опускаться на дно океана без батискафа.
Два первых сгинули, третий проходил аттестацию. Его обещали вернуть завтра после того, как закончится вся возня с бумажками. Тони скучал по нему, как по Пеппер, и если тоску по Пеппер ещё можно было загнать в самые дальние уголки сознания, то тоску по костюму — нет.
В этой тупой, бессмысленной тоске он зачем-то опять открыл ящик, стал что-то перебирать, искать, вчитываться в огрызки фраз на клочках бумаги. С бумагой было тяжко. Он поднялся наверх, взял коробку китайской лапши, разогрел в микроволновке и опять вернулся в мастерскую. Тони включил систему. Интерфейс развернулся на полкомнаты. Тони встал на подиум и, жуя лапшу, наугад потыкал пальцем в разные хранилища. Он искал наработки по Марку-44. Ведь были же где-то… Что-то насчёт энергоёмкости, улучшенной системы мониторинга здоровья, стабилизатора колебаний при полёте.
В стену просочился Вижн, паря под потолком.
— Рад видеть вас за работой, мистер Старк.
— Привет, Джарвис, — машинально отозвался Тони.
Вижн стерпел.
— Ах ты чёрт, — спохватился Тони. — Забываю всё время.
— Ничего, сэр. Заняты чем-то интересным?
— Не могу найти чертежи сорок четвёртого. Не помнишь, куда я их дел?
— Заархивировали в перспективных разработках.
— Да, точно.
— Отправить чертежи комиссии ООН?
Тони прожевал и глотнул.
— Зачем?
— Согласно условиям договора, все работы по производству нового оборудования в рамках проекта «Железный человек» отныне нужно предварительно согласовывать с комиссией.
Тони переварил эту фразу. Вижн вежливо переспросил:
— Так мне отправить, сэр?
Аппетит пропал. Тони спустился с подиума и поставил коробку на стол.
— Забей.
— Как скажете.
— Выключи эту хрень.
— Хорошо, сэр. А вы…
— Пойду наверх. Сообщи, когда сорок третьего доставят.
Интерфейс дополненной реальности на миг вспыхнул и погас.


6.

Жара стояла невыносимая — такая, какой не бывает даже в Майами и в Калифорнии в самые дикие месяцы долгого лета. Солнце было в зените. Во влажном воздухе крутились полчища мелких насекомых. В микроавтобусе, что вёз Тони по узкой дороге, окна были закрыты, а кондиционер работал еле-еле. Мошкара билась о стёкла. Пейзаж за окном не менялся уже минут двадцать: всюду был тропический лес с вырубленной просекой, опутанный лианами, тёмно-зелёный, буйный, навевающий мысли о чём-то угрожающем и первобытном. Тони вспомнил «Парк Юрского периода».
Он хотел залезть в костюм, но по просьбе Т'Чаллы костюм по прилёту пришлось снять. Металлическую махину посадили в соседнее кресло и накрыли простыней. Из-за этого Тони казалось, что он едет в обнимку с трупом. На поворотах костюм кренился, и Тони поддерживал его за титановое плечо.
— Долго там ещё? — спросил он.
Водитель что-то промычал на местном наречии.
— Почти приехали, — любезно перевёл провожатый. Тони так и не понял, кем он приходится Т'Чалле — то ли помощником, то ли министром, то ли дальним родственником.
Т'Чалла не растрачивал ресурсы попусту — встретить Тони он отправил всего двоих. Скромная делегация не обладала достаточными полномочиями, чтобы объяснить суть дела. Их задачей было просто доставить Старка в нужное место. По тому, как слаженно и быстро они работали, Тони понял, что перед ним агенты местной спецслужбы. Может, какой-нибудь отряд из числа приближённых к Чёрным Пантерам, но точно не гражданские. Уж больно хорошо они заметали следы.
Микроавтобус остановился. Тони включил костюм. Сорок третий ожил, сбросил простыню, встал и вслед за Тони вылез на дорогу. При каждом его движении раздавался тихий металлический скрежет. В джунглях это звучало дико. Костюм выявлял и обострял то, что Тони и так знал: что он чужой в этом странном мире, и все его приблуды тоже чужие.
— Нам наверх, — сказал провожатый. Тони задрал голову. Над ним возвышалась скала, тонувшая в зелени. В тени от скалы было прохладно. Кроны причудливых реликтовых деревьев скрылись в облаке влажного тумана.
Наверх вели ступеньки, вырубленные в камне. Первым пошёл провожатый, за ним Тони, следом сорок третий. Узкая лестница поначалу шла круто вверх, затем запетляла. У Тони закололо в боку.
— Пульс девяносто восемь, сэр, — подсказал сорок третий. — И продолжает расти.
— А этот Т'Чалла не ищет лёгких путей, правда, Пятница?
Провожатый мягко вмешался:
— Лёгок только путь вниз.
Он раздражал Тони не меньше, чем его босс.
Очередной поворот лестницы открыл перед Тони вид на миллион долларов: скалистая зелёная долина тонула в серебристом тумане. В провалах между скалами виднелись кустарники и пышные цветы с мясистыми листьями. На выступе стояла статуя пантеры, высеченная из чёрного камня. Пантера щерила зубы, застыв в боевой стойке.
— А говорят, что я позёр, — пробормотал Тони.
Наконец лестница кончилась. Тони перешагнул последнюю ступеньку. Они стояли перед футуристическим зданием с панорамными окнами. Тони прикинул, во что обошлась работа архитектора и каково строить в таком месте. Здание было будто утоплено в джунглях. С высоты его прикрывали другие скалы. Такую постройку не разглядишь со спутника — всё потеряется в тропических лесах. Заказчик не пожалел денег на проектирование и маскировку. Миллионов двести потратил? Нет, не меньше трёхсот. Даже в особняк Старка было вбухано меньше средств. Тони нечасто встречал людей, располагающих большим состоянием, чем он сам.
Впрочем, чему удивляться — страна Т'Чаллы стояла на залежах вибраниума. Это круче, чем арабы с нефтяной иглой.
У парадного входа провожатый остановился. Система просканировала его глаз. Двери раздвинулись. В просторном белом вестибюле стоял Т'Чалла, с ног до головы облачённый в чёрное. Провожатый пропустил Тони и сорок третьего вперёд и исчез. Двери закрылись.
— Вы в курсе, что сканирование глаза — это прошлый век? — спросил Тони. — На Ближнем Востоке я видел ребят, которые обходили эту систему, вырывая жертве глаз и накалывая его на вилку. Однажды я сам прикрутил похожий сканер в нашу лабу, но один из сотрудников перенёс операцию после отслоения сетчатки, и пришлось всё перекаблировывать по десять раз. С отпечатками пальцев проблем ещё больше, их слишком легко подделать, так что я бы посоветовал использовать трёхступенчатую идентификацию с тепловизорами.
Т'Чалла безучастно пожал плечами.
— Учту, если буду скрываться от кого-нибудь вроде вас.
— От меня и это не спасёт.
— Кто знает.
Тони подошёл к нему поближе. Т'Чалла не подал ему руку для пожатия. Он стоял, выпрямившись и заведя ладони за спину. Весь его вид выражал умиротворение.
— Хорошо добрались? — спросил он.
— Пульс восемьдесят семь, — отрапортовал сорок третий.
— Пятница, помолчи.
Т'Чалла сказал:
— Интересно, почему вы назвали искусственный интеллект именно так.
— Пятница — мой любимый день недели, — солгал Тони.
— Пятница — помощник Робинзона Крузо. Вопреки воле отца Робинзон отправляется в далёкое плавание, но корабль терпит крушение, и весь экипаж, кроме Робинзона, погибает. Поборов отчаяние, Робинзон собирает с обломков корабля припасы и инструменты. После долгих лет одиночества он спасает дикаря, учит его английскому и делит с ним быт. Двадцать восемь лет Робинзон пребывает на необитаемом острове, строя собственный мир, прежде чем покинуть его. Некоторые исследователи считают, что этот роман Даниэля Дефо можно считать одним из манифестов раннего капитализма. Поучительная история, не правда ли?
Тони инстинктивно напрягся. Т'Чалла смотрел на него так, будто видел насквозь.
— Думаете, что всё обо мне знаете? — спросил Тони.
— Что вы, — сказал Т'Чалла. — Думаю, вы и сами не всё о себе знаете... Идёмте. Не хочу зря тратить наше время.
Из вестибюля они вышли на лестницу. По пути им изредка попадались люди в форменной одежде, все как один с планшетами и страшно занятые. Никто не обращал на Тони Старка внимания. Т'Чалла завёл Тони в помещение, чем-то похожее на проходной кабинет. Здесь стоял стол из металла и дерева, пара стульев, кофейник. Т'Чалла остановился у двери, ведущей в следующую комнату, повернулся к Тони и сказал:
— Прежде чем показать кое-что, я хотел бы взять с вас обещание, что разговор останется между нами.
— Грош цена обещаниям, — ответил Тони. — Вам разве не говорили, что я нарушаю их на каждом шагу?
Ему хотелось поддеть Т'Чаллу, хоть на миг вывести его из равновесия, сковырнуть обшивку и посмотреть, что внутри. Т'Чалла не поддавался.
— Обещание вы дадите не мне.
— А кому?
— Капитану.
Тони напомнил:
— Капитан мёртв.
На слове «мёртв» он повысил голос. В восходящей интонации было что-то вопросительное.
— Я знаю, — сказал Т'Чалла. — Но это ничего не меняет. Я передаю эстафету. Капитан взял обещание с меня, и теперь я беру обещание с вас.
Тони поймал его на слове.
— Стало быть, своё обещание вы нарушили.
— Не совсем так. Тайну я храню.
Тони хмыкнул.
— Капитан просил вас молчать, а вы зовёте меня в гости и всё рассказываете. У вас интересные представления о том, что значит хранить тайну.
И снова Т'Чалла не дрогнул.
— Я дал ему слово, что придержу кое-что у себя до подходящего момента. К сожалению, в нынешних реалиях это не представляется возможным. Чем дольше эта вещь остаётся у меня, тем меньше у меня шансов сохранить её в целости. Думаю, ваши шансы куда выше.
— С чего это?
— У вас её не будут искать.
В душе Тони заворочалась смутная догадка. Он сказал себе: не спеши с выводами. Кто поймёт Капитана? Ему могло стукнуть в голову что угодно. Странный был парень. Тони никогда не понимал его по-настоящему.
Хотелось понять... Иногда казалось: ещё чуть-чуть, самую малость — и Тони поймёт.
Это была одна из тех милых иллюзий, на которых Тони вырос, и, как и всем прочим иллюзиям, однажды ей пришёл конец.
— Дали слово — так держите его.
— Повторяю, Старк. Я бы рад. Но после смерти Капитана ООН давит на Ваканду. Экономика и международное положение моей страны могут пострадать из-за того, что мы прячем эту вещь на своей территории. Правительство вашей страны знает, что я поддерживал Капитана. Недолго, но кого это волнует. Они взялись за меня, и рано или поздно они найдут то, что спрятано.
— Да что у вас там, ядерная бомба?
— Не совсем. Будь это моим личным бременем, я выполнил бы договор от и до. Но мой народ не должен страдать из-за того, что я упрямо стою на своём. Под этим я не подписывался.
Кажется, первый раз Тони удалось задеть Т'Чаллу за живое.
— Что бы там ни оказалось, — сказал Тони, — Капитан был бы не в восторге, если бы я полез в это.
— Вы сами сказали — Капитана больше нет.
Тони много раз проговаривал это в уме на разные лады: Капитана нет, он умер, пропал, он больше никогда не ткнёт тебя носом в грешки и не спросит, кем ты будешь без костюма. Он ушёл и не вернётся.
Тони не думал, что будет так трудно услышать то же самое из уст Т'Чаллы.
— Я знаю, что в итоге вы всё равно согласитесь на сделку, — сказал Т'Чалла. — Соглашайтесь сейчас, и мы сэкономим время. Каждый день на счету.
— Странная какая-то сделка, — сказал Тони. — Вы избавитесь от обязательств и головной боли. А что получу я?
— Искупление.
Тони подумал, что ослышался. — Вы считаете, я виноват в смерти Кэпа? Так, что ли?
Т'Чалла сказал:
— Это ваши слова.
— Нет, постойте. Я не убивал Капитана. Это сделал Халк.
— Мы оба знаем, что в действительности всё намного сложнее. В то же время нет никакого значения, что я думаю насчёт смерти Капитана. Кого я виню, кого не виню. Важно, что думаете вы сами.
Тони всё надоело. Меланхоличная невозмутимость Т'Чаллы буквально выбешивала.
— С меня хватит. Вы можете хоть раз сказать что-нибудь напрямик?
— Сначала дайте слово.
— Может, заодно кровью расписаться? Не много ли вы просите за то, чтобы я избавил вас от проблем с ООН?
— Я ничего не прошу, — кротко ответил Т'Чалла. — Я открываю возможности. Так вы дадите слово или нет?
Тони мысленно досчитал до десяти. Пеппер когда-то учила его: не принимай поспешных решений. Т'Чалла терпеливо ждал.
— Хорошо, — сказал Тони. — Даю слово, что это останется между нами.
Т'Чалла кивнул, взялся за ручку двери и повернул.
— И ещё кое-что, Старк. Не пытайтесь разбить резервуар. Стекло бронированное.
Тони хотел спросить у Т'Чаллы, что за ерунду он несёт, но не успел. Дверь открылась. Перед ними предстало просторное помещение, похожее на лабораторию биотехнологического стартапа. Между столов, приборов и стоек стоял резервуар высотой не меньше двух с половиной метров. От него к приборам протянулись трубки и провода. В резервуаре спал Зимний Солдат. Обрубок металлической руки был стыдливо закрыт тканевой накладкой. Около резервуара возилась лаборантка. Т'Чалла что-то сказал ей на местном наречии. Лаборантка кивнула и вышла в ближайшую дверь.
Тони так и стоял на пороге. Ноги вросли в пол. Сорок третий тоже не двигался с места. Т'Чалла посмотрел на Тони, улыбнулся и сказал:
— Вы дали мне слово, Старк. Помните об этом.


7.


— ...предупреждаю, Т'Чалла, ещё пять минут в таком духе — и я залезу в этот костюм и взорву к чертям всю вашу богадельню. Камня на камне не оставлю. Разморозьте Солдата.
— Нет.
— Что значит нет?
— Нет значит нет.
— Значит, я сам его разморожу.
— Должен предостеречь вас, мистер Старк, — сказал Т'Чалла. — Заморозка — это личное решение мистера Барнса.
«Мистер Барнс»... Не много ли чести?
— До тех пор, пока не найдётся средство для обхода кода, это самый верный способ держать Солдата под контролем. Капитан согласился с этим.
С языка чуть не сорвалось: ясное дело. Капитан соглашался с любой прихотью Барнса. Он бы отрубил себе руку и отдал её драгоценному Баки, если бы тот заикнулся. Это Тони приходилось рвать жилы, чтобы убедить Капитана хоть в чём-нибудь. Но Баки всё доставалось просто так.
Удивительным человеком был Кэп: вроде умным, но дураком, каких мало.
— Я понимаю, что вы чувствуете, — сказал Т'Чалла. — Когда-то я тоже думал, что этот человек убил моего отца.
Т'Чалла подошёл к резервуару и теперь смотрел сквозь стекло на лицо Солдата. Плотно сомкнутые веки были покрыты инеем.
— Вы думали, — сказал Тони. — А я знаю наверняка. Разницу чуете?
— Неужели вам было мало ненависти? — спросил Т'Чалла с лёгким удивлением. — Вражда не вернёт вам родителей. С этим уже ничего не сделать.
Это было так избито, наивно, банально... Вдобавок лицемерно. Чисто по-человечески Т'Чалла мог понять Тони, но предпочёл строить из себя буддийского монаха. Тони еле терпел душеспасительные речи Капитана, но те же фразы, произнесённые Т'Чаллой, не собирался терпеть.
— Определитесь с приоритетами, ваше высочество. Полчаса назад вы пели мне, что пойдёте на всё ради народа Ваканды, а теперь вспомнили про моральный облик.
— Народ важнее, разумеется. У Ваканды будут проблемы, когда всплывёт правда о Зимнем Солдате. А она всплывёт, рано или поздно.
— Это место не так легко обнаружить.
— Да, но кто-нибудь проболтается. Такова статистика. Тайна, которую знают многие, остаётся тайной ненадолго.
— Вы не доверяете мне или своим людям? Или кто-то ещё знает?
Т'Чалла повёл плечом.
— Сокол. Он приходил за Солдатом.
— На кой чёрт?
— У него спросите. Думаю, мистер Уилсон догадался, что Капитан захочет спрятать Солдата, и после смерти Капитана стал его искать. В отличие от вас, кстати.
С каждой минутой злость Тони всё росла и росла. Она придавала сил. С ней он чувствовал себя живым.
— Чудесно. Уилсон молодец, а я кусок дерьма. Где-то я такое уже слышал. Переобщались с Капитаном, Т'Чалла?
— Если это юмор, то неудачный.
— Какой там юмор... Так чего ж вы не отдали Солдата Уилсону?
— У Уилсона нет частных самолётов, чтобы перевезти резервуар в безопасное место, нет дома, где можно хранить его, нет связей в правительстве на всякий случай и нет ваших миллиардов.
— Не знал, что вы такой расчётливый сукин сын.
Т'Чалла покачал головой.
— Знаете, что меня больше всего поражает в вас, мистер Старк? Вы отчаянно стремитесь найти союзников, но в то же время делаете всё, чтобы с ними рассориться. Думаю, в глубине души вы не хотите быть вместе с кем-то. Вы хотите быть один.
Тони улыбнулся так широко, что даже скулы заболели. Т'Чалла смотрел на него, не моргая, как змея.
— Обожаю такое. Хотите поговорить о моём богатом внутреннем мире — встаньте в очередь.
— Вот видите...
— Вы просто сбагриваете мне опасную заводную игрушку. Не надо строить из себя психолога. Это я оказываю вам услугу, а не вы мне.
— Разве? — Т'Чалла подошёл к сорок третьему и осмотрел его с ног до головы. — А я почему-то решил, что опасные заводные игрушки — это как раз по вашей части.