27.06.2016 в 22:11
Пишет andre;:Знай своё место, глава 10URL записи
Внезапно столько добра и броманса, я не могу.
Название: Знай своё место
Фандом: Civil War
Герои: Тони Старк и Баки Барнс
Жанр: драма
Размер: макси (в процессе)
Рейтинг: R
Предыдущие главыПервая глава — roksen.diary.ru/p209099367.htm
Вторая — roksen.diary.ru/p209127475.htm
Третья — roksen.diary.ru/p209156518.htm
Четвёртая — roksen.diary.ru/p209171062.htm
Пятая — roksen.diary.ru/p209251664.htm
Шестая — roksen.diary.ru/p209360662.htm
Седьмая — roksen.diary.ru/p209387216.htm
Восьмая — roksen.diary.ru/p209502858.htm
Девятая — roksen.diary.ru/p209567307.htm
Глава 10
Костюм
~ 4 000 слов31.
На закрытой парковке было сумрачно. Фургоны скорой помощи стояли рядами. Это были большие длинноносые форды, сделанные по спецзаказу, с красными полосами по бокам и зеркально отражённой надписью «AMBULANCE» на капоте. Около одного из таких фургонов стоял Тони Старк, нацепив зеркальные очки и замотавшись в дешёвый свитер.
День выписки выдался прохладным, и среди его вещей не нашлось ничего подходящего по погоде. Сердобольная медсестра притащила чей-то свитер. Тони заплатил ей двадцать баксов, сказал спасибо и нацепил свитер поверх футболки. От чужой шмотки пахло лекарствами и стиральным порошком фирмы «Амвей». У главного входа больницы томилась в ожидании толпа журналистов. Увидев Тони в таком виде, доктор хмыкнул и предложил выйти через парковку для персонала. Тони согласился. Ему было плевать на то, в каком свитере его поймают журналисты, но не хотелось тратить время на интервью.
К шлагбауму подъехал серый «Шевроле Орландо». Из водительского окна высунулась крепкая ручища и дружелюбно помахала. Тони подошёл, сделал знак охраннику, что всё в порядке, обогнул шлагбаум и залез в машину.
— Разрази меня гром, Тони!
— Спасибо, что приехал.
Хэппи Хоган оглянулся на охранника, сидящего в будке за шлагбаумом, и спросил:
— Почему он не носит бейджик?
— Ты не меняешься.
— Нет, правда, где бейджик?
— Старик, вылечи наконец свой невроз.
Хэппи посмотрел в зеркало заднего вида и сдал назад. Тони оглянулся, разглядывая салон машины.
— Вот это да... Настоящая семейная тачка. Сколько здесь мест — десять?
— Всего семь. Я взял с запасом.
— Напомни, сколько у тебя детей? Я забыл.
— Нет, не забыл. Ты никогда и не спрашивал.
— Что, правда? — удивился Тони.
— Правда.
— Так сколько?
— Трое.
— Есть куда стремиться, — крякнул Тони. — Такую ораву хрен прокормишь...
— В «Старк Индастриз» я не вернусь, и не проси, — отрезал Хэппи. — Телохранитель Железного Человека! Надо мной все смеялись.
— Ой, не начинай опять.
— То ли дело сейчас... Вложился в чудесную крафтовую пивоварню. Вот думаю купить акции «Дженерал Моторс».
— Купи лучше мои.
— На твои у меня денег не хватит.
Тони улыбнулся.
— Рад тебя видеть, старина.
— Я тебя тоже, — сказал Хэппи.
Пока Хэппи выруливал на шоссе, Тони исподтишка его разглядывал. Старый друг выглядел свежим и румяным; видно было, что отставка и тихая семейная жизнь пошли ему на пользу. За годик-другой он отрастил небольшое пивное брюшко, нависающее над ремнём, и это брюшко ему шло. С ним Хэппи выглядел тем, кем был на самом деле — добродушным здоровяком, главой семьи и отличным мужиком с лёгкими заскоками. Сегодня имя Хэппи подходило ему, как никогда.
— Как сердце, Тони?
— Бьётся.
— Тут газеты такое писали... Я уж думал, им кто-то заказал панихиду. В жизни не видел, чтоб о тебе говорили столько хорошего.
— Да, — согласился Тони, — это подозрительно.
— Что врач говорит?
— Завёл муть про коронарное шунтирование. Придётся что-то делать.
— Ты не тяни с этим. С сердцем шутки плохи. В нашем-то возрасте...
Тони заметил:
— Ты меня на два года старше.
— Ну всё, всё, ты меня уел.
Тони засмеялся.
— Как сам?
Хэппи завёл речь про жену и детей, домик на побережье и дела пивоварни. Они выехали на шоссе. «Шевроле» набрал скорость. Тони открыл окно и смотрел на пролетающие мимо парковки и пустыри. Вдалеке сиял зубчатый Манхэттен и сверкающая гладь океана. Свежий ветер ворвался в салон, взъерошил волосы и засвистел в ушах. Тони закрыл глаза, с наслаждением вдыхая запах свободы. Он соскучился по миру без каталок, катетеров и белых простыней.
— Поздравляю с Марком-43, — сказал Хэппи.
— Спасибо, но это заслуга Пеппер.
— Она билась за тебя, как львица. Я смотрел трансляцию. Жениться не надумал?
— А хрен его знает.
— Ну ты подумай, подумай на досуге.
— Вот ей-богу, старик, сейчас не до этого.
— Да я догадываюсь, — Хэппи повернул руль, и «Шевроле» плавно свернул налево по шоссе. — Мне Роуди звонил. Говорит, ты что-то мутишь насчёт соглашения.
— К чёрту соглашение.
Хэппи фыркнул. Они помолчали.
— Роуди считает, что Капитан пошёл не по той дорожке, — сказал Хэппи. — А теперь и ты туда же. Жаловался, что ты только-только встал на рельсы, и вдруг — бац! — опять мутишь что-то со слушанием. Мол, супергеройские приблуды пора взять под контроль.
Тони открыл глаза, посмотрел в окно и машинально ответил то, что давно вертелось на языке:
— Роуди просто делает то, что ему велели.
— Вот и я так подумал, — сказал Хэппи.
Тони даже удивился.
— Что, серьёзно?
Хэппи пожал плечами. Тони вдруг вспомнил, что ни разу не звонил другу с тех пор, как началась заварушка с заковианским соглашением. Он не спрашивал мнения Хэппи и даже не знал, на чьей он стороне.
Покусав губы, Хэппи осторожно начал:
— Я тебе сейчас скажу кое-что... Только ты не обижайся, ладно?
— Постараюсь.
— Капитан иногда говорил дельные вещи.
Тони слабо улыбнулся и снова перевёл взгляд на пейзаж за окном.
— Нет, правда, — продолжил Хэппи таким тоном, будто с ним ожесточённо спорили. — Я, конечно, не в курсе, что там у вас случилось, но из того, что писали в прессе, поначалу выходило, что и он не против... ну, ты понимаешь... диалога. Ведь были же здравые идеи! Сесть, поговорить, прикинуть, как минимизировать жертвы среди гражданских, как общаться с народом, вот это всё... Нормальные мысли. Есть, с чего начать. Но нахрена рубить с плеча? Нахрена отчуждать собственность не пойми кому? Костюм твой, тут и обсуждать нечего. Один раз уже была утечка оружия из «Старк Индастриз». И никто, кроме нас, не сумел закрыть эту дыру. С чего ради этот генерал Росс решил, что он сможет? Ему отдашь костюмы — он же сольёт их кому-нибудь. И кто потом будет решать проблемы? Комиссия? Вот уж вряд ли. У меня нюх на такое, уж поверь. Я этому ублюдку Россу доверяю ещё меньше, чем шайке неконтролируемых супергероев. И даже тебе. А ты среди них самый поехавший. Ну, может быть, кроме Халка.
За окном уже пролетал город — шумный, грязный, галдящий, за что-то любимый Тони Старком. Хэппи разорялся, распаляясь с каждым словом. Тони слушал и молчал.
Наконец Хэппи выдохся. «Шевроле» подъезжал к башне Старка.
— Не заезжай на парковку, — попросил Тони. — Выброси меня прям у парадного входа.
— Сам дойдёшь?
— Дойду. Хочешь заглянуть?
— Нет, прости, времени в обрез. Ещё детей забирать.
— А... Ясно.
«Шевроле» остановился. Тони приметил вдалеке горстку журналистов. При виде незнакомой машины, нагло притормозившей у лестницы, они оживились и приняли боевую стойку.
— Слушай, Тони, — сказал Хэппи. — Я это всё к чему...
— Да, к чему?
Хэппи тихо и тяжко вздохнул, а затем жалобно сказал:
— Ты прости, что я не за тебя, ладно? Я решил, у тебя ум за разум зашёл.
— А у меня и зашёл, — сказал Тони.
Несколько секунд Хэппи молчал, изумлённо разглядывая лицо Тони.
— Не парься, — посоветовал Тони и хлопнул Хэппи по колену. — Больше не оплошаю.
— Пообещай, что не отдашь им Марка.
— Не отдам.
— Точно? И не просрёшь всё, что мы нажили?
— О, — сказал Тони. — Ещё как просру. Но Марк останется при мне, это гарантирую.
Хэппи подумал, что Тони шутит. Он ухмыльнулся и подмигнул. По-видимому, это означало: «Я понял иронию». Но никакой иронии не было и в помине. Тони действительно знал, что всё просрёт, и даже знал, как именно. И с чьей помощью. И когда.
— Ещё увидимся, — пообещал он без особой надежды, что сдержит обещание.
— Конечно, — сказал Хэппи.
Тони вылез из машины, сходу окунувшись в облако вопросов и вспышек. Журналисты, как в старые добрые времена, обступили Тони со всех сторон. «Шевроле Орландо» отъехал на дорогу. Тони привычно продирался через толпу, отвечая на все вопросы: «Без комментариев». Он поднялся по лестнице. Подоспели охранники. С их помощью Тони прорвался в вестибюль башни, но не успел и шагу ступить, как на него обрушился шквал аплодисментов. Люди, работавшие в башне, спустились вниз, чтобы встретить Тони. Они теснились на лестницах, у ресепшена и на втором ярусе.
Тони подумал: вот Хэппи, старый сукин сын! Явно скинул кому-то эсэмэску.
— С возвращением, — сказал администратор, сияя улыбкой, и всучил Тони громадный букет из гербер и лилий. — Мы вас ждали.
Тони порадовался, что букет загородил свитер.
— Правда? О, как мило... Всем спасибо, всех люблю!
В толпе мелькнуло знакомое багровое лицо. Тони зацепился за него, как за спасательный круг, рванулся к Вижну и попросил:
— Уведи меня отсюда.
Вижн незаметно оттеснил его к стене и обхватил за плечи. Тони почувствовал лёгкий рывок снизу вверх. На миг он будто вышел из собственного тела, но в следующее мгновение уже стоял в соседнем вестибюле, пустом и прохладном. Они оказались около лифта. Вижн нажал на кнопку и сказал:
— Простите. С непривычки проход сквозь стены может показаться неприятным.
— Ерунда. Сердечный приступ был поинтереснее.
— Рад снова видеть вас в добром здравии, сэр. Чудесные цветы.
Двери лифта открылись. Тони всучил цветы Вижну.
— Выброси их. Или подари кому-нибудь.
Вижн рассеянно принял букет и спросил:
— Какие у вас планы, сэр? Хотите ознакомиться с отчётностью или дать пресс-конференцию? Переодеться? Пообедать? Люди будут вас искать.
— Всё потом, — сказал Тони, улыбнулся и нажал на кнопку со сканером отпечатка пальца. — Соври всем что-нибудь, ладно?
Двери закрылись, и лифт поехал вниз.
32.
Плана у Тони не было. Ни хорошего, ни плохого. Когда лифт добрался до нужного этажа, и двери открылись, он шагнул в тихое полупустое пространство и остановился на пороге, сообразив, что не знает, с чего начать.
Он успел забыть, как здесь неуютно. Даже больничная палата выглядела человечнее и презентабельнее. В глаза бросилась пыль, бесприютность, какая-то потерянность интерьера: стол, стулья, матрас, бетонный пол без ковролина и подогрева. Шаги гулким эхом отдавались от стен.
Из угла раздался голос.
— Вижн?
Баки Барнс вышел на середину комнаты и остановился. Взгляд Тони быстро переметнулся к титановой руке. Барнс стоял прямо, никуда не кренился и ни на что не опирался. Тони удовлетворённо заключил, что не прогадал с массой.
Молчание становилось нервирующим.
— Привет, — сказал Тони. — Ничего, что я без приглашения?
Барнс по-прежнему смотрел на него и молчал. Тони сделал шаг вперёд, проверяя, что будет. Он опасался сразу двух противоречащих друг другу реакций: что Барнс на него кинется и намылит шею и, наоборот, что Барнс отступит и шуганётся. Ничего не произошло.
Тони осмелел, сделал ещё шаг и кивнул на стул рядом со столом.
— Я присяду?
Барнс сделал неопределённое движение плечом, которое могло означать и да, и нет. Тони расценил это как согласие, подошёл к столу и сел. Барнс даже не шелохнулся.
— Слушай, — сказал Тони. — Честно говоря, я не знаю, как это делается. В таком дерьме я сроду не был.
— Ты о чём?
— Да я... Короче... Короче, если б ты не вызвал скорую, я бы здесь не сидел. Всекаешь?
Барнс не ответил. Говорить с ним было чертовски трудно. Тони заметил, что нервничает. Даже ладони стали влажными. Он украдкой вытер их о джинсы.
— В общем... Проси что хочешь. Считай, что попал в Диснейленд... Ты знаешь, что такое Диснейленд?
Барнс отрицательно покачал головой.
— Так я и знал. Ладно, неудачная метафора... Скажу прямо. Хочешь сбежать — помогу. Хочешь заморозиться — организую. Резервуар на самом деле исправен, просто я спёр один провод. Если надо, прямо сейчас поднимусь наверх, принесу и подсоединю. Хочешь снять руку — окей, сниму руку. Хочешь условия получше — не проблема. Короче, любой каприз. В разумных пределах, естественно.
Барнс не сводил с Тони глаз. Тони пытался определить выражение его лица, но не мог распознать ни одной внятной эмоции. То ли Барнс отлично владел собой, то ли был слишком ошеломлён. Тони подождал ещё пару секунд и не выдержал:
— Может, скажешь хоть что-нибудь?
Барнс открыл рот и спросил:
— Что значит «в разумных пределах»?
— Ну... Это значит, что я тебе не отсосу.
— Старк.
— Шутка. Это была шутка. Или нет? Нет. Точно не отсосу... Кстати. Зачем ты меня спас?
— Вижн предупреждал, что ты спросишь.
Тони заметил на столе миску с орешками, зачерпнул щепотью и отправил в рот.
— Ну, стало быть, у тебя было время, чтобы выдумать что-нибудь сногсшибательное. Я весь внимание. Удиви меня.
Помедлив, Барнс сел и пододвинул стул ближе к столу. Тони походя полюбовался рукой. Наблюдать за протезом в движении было особенно приятно: каждый суставчик работал слаженно и естественно. Ничего настолько близкого к человеческому телу Тони ещё не делал, причём во всех смыслах.
— Удивительно, — сказал Барнс.
— Что удивительно?
— Ты не прикидываешься.
— В чём?
— Я думал, это игра такая. Делаешь вид, что ты псих, чтобы все от тебя отстали. Я и сам такое люблю.
Тони взял ещё орешков, отправил в рот и захрустел.
— И что?
— А то, что ты не прикидываешься, — сказал Барнс. — Ты и вправду псих.
— Какой тонкий психологизм! Браво.
— Серьёзно. Ты ненормальный.
Тони не хотел смотреть на него, чтобы не вступать в противоборство. Пришлось бы играть в гляделки, испытывать друг друга, соревноваться, кто дольше выдержит взгляд, и, стало быть, кто сильнее.
Поэтому Тони смотрел на руку. Рука завораживала. Барнс заметил, на что глядит Тони, шевельнул пальцами и сказал:
— Неплохо сработано.
Тони с благодарностью схватился за тему.
— Не глючит?
— Пока нет.
— Перегревы были?
— Не было.
— Скованность в движениях? Тремор? Проблемы с электроникой?
Барнс прищурился и спросил:
— Хочешь, чтобы я признал, что ты гений?
— Нет, — искренне ответил Тони. — Нет, просто...
— Что просто?
— Пытаюсь понять, где я ещё накосячил. Список тянется до горизонта... Извини, что так вышло с... операцией. Надо было предупредить тебя.
— Я бы отказался, — сказал Барнс. — Мне бы и в голову не пришло, что ты всерьёз выкинешь нечто подобное.
— Я же извинился, разве нет?
Впервые на мрачном лице Барнса появилось некое подобие улыбки. Он спросил:
— Как твоё сердце?
— Неплохо... Совсем неплохо... То есть плохо, конечно. Но я уже не умираю. Или, по крайней мере, умираю достаточно медленно, чтобы это считалось нормой.
— Понятно, — сказал Барнс.
Разговор как-то не клеился. Тони было неловко. Гораздо проще было ругаться с Барнсом, издеваться, подкалывать и обвинять. По крайней мере, в той реальности Тони знал, как вести себя.
— Я видел твой шрам, — сказал Барнс.
— Какой из них?
Барнс ткнул пальцем в середину груди.
— Вот тут.
— А...
— Это из-за реактора в костюмах?
— Нет. Реактор в костюмах — это следствие, а не причина. Как-то раз я попал в плен к афганским боевикам. Они закупали через третьих лиц моё оружие и хотели, чтоб я сбацал им ракету «Иерихон». Мы с ребятами попали под обстрел, и шрапнель прошла через бронежилет. Когда я очнулся, у меня в груди была вмонтирована штука, не дающая шрапнели подобраться к сердцу. Один умелец сделал. Жутковатая хрень с кучей проводов и здоровенной бандурой в качестве источника питания. Удовольствия было мало, но благодаря ей я выжил. Потом заменил на небольшой реактор. От него же и костюмы подпитывались. Отличная была штука.
— Но потом ты избавился от реактора.
— Да. Тогда я думал, что брошу затею с Железным Человеком. Пошёл на операцию, и там мне вытащили и реактор, и шрапнель из сердца. А реактор я утопил в океане. Если кто найдёт, будет весело.
— Знаешь, — сказал Барнс, глядя на руку, — а я ведь тоже мог умереть без этого протеза. Тоже очнулся и увидел... его. Давно, ещё в пятидесятых.
— Ну, значит, мы с тобой оба киборги. Забавно, да?
По лицу Барнса было видно, что ничего забавного он в этом не находит.
— Ну улыбнись хоть для приличия, — сказал Тони. — Ты умеешь улыбаться? Тяни уголки губ вверх и скаль зубы. Это просто.
— Опять начинаешь?
— Ой, да брось. Я всегда такой. Тебе Кэп, что ли, не рассказывал?
Баки хлопнул кулаком по столу, встал и зашагал по комнате.
— Вот как с тобой разговаривать? Скажи, как?
— Ну, мы же разговариваем. Тебя смутило, что я заговорил о Кэпе? Это стоп-слово?
— Какое ещё стоп-слово?
— А, ну да, я и забыл, что такой же древний, как Кэп. И такой же консервативный. Наверное, тоже велишь не выражаться?
— Ой, пошёл ты.
— Вау. Свежий бриз либерализма. Покурим травку? Послушаем «Битлз»? Поговорим о сексе? У тебя был кто-нибудь, кроме Кэпа?
Барнс слегка изменился в лице.
— Старк, давай я скажу откровенно. Ругаться с тобой увлекательно, но бессмысленно.
— Неужто? У нас неплохо получалось.
— Всё должно быть не так.
— Но всё так, как есть.
— Нет. Я хочу сказать... Необязательно всё должно быть так. Посмотри на нас. Ты только и делаешь, что докапываешься, а я всё время хочу дать тебе в морду. К чему это приведёт?
— К сердечному приступу, — доверительно ответил Тони.
— Я не про это. Однажды меня просто пришьют спецслужбы, ну а ты... Ты, наверное, сунешь голову в духовку.
Тони подумал: звучит правдоподобно. Ему стало грустно.
— Послушай, — сказал Баки. — Ещё не поздно.
— Что не поздно?
— Ну, не знаю... Как-то поладить.
— Ты знаешь, как это делается?
— Я знаю, что пока мы живы — ничего не поздно.
Он помедлил, облизал губы и тихо сказал:
— Прости. За родителей.
Внутри у Тони бесновалась целая вселенная саркастических шуток. Он придумал тысячу вариантов, как ответить Барнсу — и смешно, и колко, и выразительно, и так, и сяк, хоть цитатник составляй.
В памяти всплыли слова Наташи: засунь себе своё эго в задницу. Тони глубоко вздохнул, закрыл глаза, открыл и сказал:
— Тогда и ты прости. За операцию. За Стива. Ну и вообще.
Повисла тишина. Барнс перестал наворачивать круги по комнате. Тони по-прежнему не понимал, как положено вести себя в таких ситуациях. Возникшая заминка пугала его больше, чем перспектива драки.
— Если ты передумал насчёт заморозки, у меня есть одно предложение. Я о коде.
— Ты встроил в руку что-то вроде защиты от кода?
— Да, но это временное решение. Банальная заслонка от дурака, с умным не сработает. Руку можно вывести из строя, и тогда Солдат снова проснётся. Нам ведь этого не надо, верно?
— Да.
— Код вбит у тебя в подкорке. Чтобы избавиться от Солдата, надо вычистить всё это дерьмо из твоей башки.
Барнс насмешливо поинтересовался:
— Предложишь пойти к психологу?
— Лучше, — сказал Тони. — У меня наверху есть система с проекциями. Разработал, чтобы лечить свои психотравмы. Ты не один такой поехавший. Мне помогает. Может, попробуем и с тобой?
33.
— Мистер Старк, от лица всей нашей компании позвольте выразить...
Прижимая трубку плечом к уху, Тони быстро листал биржевые сводки. Ухо уже болело — телефон звонил, не переставая. Было лень идти за гарнитурой. Он бы давно послал собеседников к чёрту, но не хотел, чтобы пресс-секретарям и Пеппер опять пришлось оправдываться за вздорный характер Тони Старка. Кроме того, он поклялся Пеппер дать хотя бы два коротких интервью о том, что он полон сил, готов прямо сейчас приступить к новым разработкам и — это следовало подчеркнуть отдельно, — разработки ни при каких обстоятельствах не будут переданы военным ведомствам, а останутся в собственности «Старк Индастриз».
После слушания кривая акций компании неуклонно ползла вверх. Рынок с воодушевлением принял весть о том, что имуществу компании ничто не угрожает. Пеппер, а вместе с ней и штат финансовых аналитиков, считали, что на этом грех не сыграть.
Тони пошёл им навстречу и добросовестно сделал всё, что ему сказали. В обмен он попросил только одно — после всех необходимых реверансов оставить его в покое недели на две. Отвадить просителей, журналистов, партнёров, сочувствующих — всех, кто изъявлял желание повидать Тони Старка лично, пожать ему руку и со слезами на глазах пожелать здоровья и долгих лет жизни.
У Тони был грандиозный план насчёт вычищения кода, и этот план подразумевал постоянные визиты Барнса в мастерскую пентхауса. Именно там Тони развернул голографическую установку для лечения психотравм. Нужно было подстроить дело так, чтобы никто не совал нос в пентхаус.
Он поделился планом с Пеппер, и она пообещала что-нибудь придумать.
Очередной бестолковый разговор подошёл к концу. Тони бросил трубку и всё-таки пошёл за гарнитурой. Новый звонок застал его в спальне. Тони нашёл гарнитуру в подушках и прикрепил наушник к уху. От уха к уголку глаза протянулся прозрачный дисплей. На нём высветилась миниатюра лица Пеппер. Тони принял звонок.
— Привет, босс.
— Я придумала легенду.
— Надеюсь, там фигурируют десять девственниц?
— Ни одной.
— Жаль!
Тони стянул надоевшую официальную рубашку, бросил её на пол, открыл шкаф и покопался в вещах. Под руку попадались какие-то нелепые майки попугайских расцветок и чудовищные костюмы с блёстками то ли из восьмидесятых, то ли из девяностых. Выкину вместе со шкафом, решил Тони. Среди буйства красок он нашёл футболку с принтом «Fuck the police», надел и посмотрел в зеркало.
— Ты меня слушаешь? — спросила Пеппер.
— Конечно. Я весь твой.
— Мы всем скажем, что ты пишешь книгу.
— Чего-чего?
— Книгу, — невозмутимо повторила Пеппер. — После сердечного приступа ты переосмыслил свою жизнь, ударился в рефлексию и хочешь поделиться опытом с миром и рассказать всю правду о Тони Старке от первого лица. Ты заперся в башне и никого не хочешь видеть, пока не закончишь.
Тони чуть не поперхнулся.
— Пеппер, я в жизни не писал ничего, кроме технической документации.
— Ничего страшного, на крайний случай я уже нашла двух литературных негров.
— У них есть какие-нибудь премии? Пулитцер? Букер? Никто не поверит, если Тони Старк напишет говно!
— Ой, да неужели?
— Кстати, дай мне их адреса, я разошлю письма счастья и расскажу пару улётных историй...
— Никаких историй, — отрезала Пеппер. — Эти люди напишут пару вводных глав, мы опубликуем их в каком-нибудь журнале, и этим всё кончится.
— Какой облом, — посетовал Тони. — Ну хоть название можно выбрать?
— Мне нравится что-то в духе «Моя жизнь, мои достижения», как у Генри Форда.
Тони закрыл шкаф и отозвался:
— А мне нравится «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора».
Пеппер сменила деловой тон на личный:
— Как поживает наш общий друг?
Тони вышел в гостиную.
— О, уже друг...
— Не ревнуй. Я беспокоюсь.
Тони приоткрыл дверь в мастерскую. Баки Барнс сидел в кресле, откинувшись на спинку. Его голову обхватывал ремешок с датчиками. Провода, как змеи, ползли к компьютеру. Перед Барнсом в воздухе парили строчки из кода, активирующего Зимнего Солдата. Он напряжённо всматривался в них, пока система отслеживала кожно-гальваническую реакцию, нейронные связи и импульсы. За спиной у Барнса интерфейс дополненной реальности красочно визуализировал процессы. Тони мельком оценил проекцию мозга; судя по ней, Барнс сейчас воссоздавал в уме далеко не радужные картинки.
Он отошёл от двери, чтобы Барнс не заметил его и не отвлёкся, и вполголоса сказал:
— Первый этап пока идёт успешно.
— Как он?
— Ну, процедура, прямо скажем, не из приятных.
— И дальше будет хуже.
— Да, но потом полегчает.
— Будь с ним поласковее, ладно? Ему сейчас и так несладко.
Тони ответил:
— Я уже предлагал ему отсосать, он отказывается.
— Что, правда предлагал?
— Не знаю. А тебе бы как хотелось?
Пеппер вздохнула.
— В общем, не мотай ему нервы.
— Там и мотать-то нечего.
— Мне пора на встречу.
— Давай, до связи.
Пеппер повесила трубку. Тони отключил оповещения о звонках и пару минут пошатался по гостиной, наслаждаясь тишиной. Он зашёл на кухню, заглянул в холодильник и нашёл там какое-то хитрое блюдо, приготовленное Вижном и предусмотрительно расфасованное в картонные коробочки. Рядом с тремя такими коробочками стояли тетрапаки с молоком. Тони подумал: надо же, а ведь тайный житель башни умудрился каким-то образом естественно встроиться в быт. Не за горами день, когда в ванной появится его зубная щётка, а в гардеробной — трусы и носки.
Самое время по традиции вспомнить Кэпа: мол, погляди, каким великодушным хозяином я стал. Трясусь с твоим бойфрендом, как с писаной торбой, и даже похвастаться миру не могу. Кто бы знал?
Но почему-то Тони думал не об этом. Он услышал, как в мастерской пикнуло оборудование, возвещая о завершении сканирования, взял две коробки и тетрапак и пошёл в мастерскую.
Барнс как раз отсоединял ремешок, путаясь в проводах. Он был бледнее обычного. На лбу поблескивали капельки пота. Тони засунул коробки в микроволновку, стоящую на столике около стены. Пятница сам выбрал режим.
— Тошнит? — спросил Тони.
— Нет.
— Точно?
— Да.
— Забери молоко, мне надо посмотреть результаты.
Барнс забрал тетрапак, свинтил крышку и глотнул. Тони сел перед монитором, изучая данные по сканированию.
— Странно. Вроде всё нормально. Но меня тошнило...
Барнс предположил:
— Наверное, это потому, что ты не накачан сывороткой.
Тони притормозил. Перед глазами пронеслось видение — запись с камеры, обочина, автомобиль, открытый багажник с голубыми пакетами. Тони раздражённо отмахнулся от этой картинки. Она сильно мешала жить.
— Да, точно. Я и забыл, что ты из этих чудиков.
— Из каких — этих?
— Суперсолдат.
Баки пожал плечами. Бледность потихоньку сходила с его лица.
— В этой среде чудиком выглядишь скорее ты. У всех есть суперспособности. Разве что Наташа...
— У Наташи тоже есть. Она перспективная, уникальная, многофункциональная супердрянь.
— Ну а ты?
— Я тоже супердрянь, но функций поменьше.
— Нет, я о другом. Ты выруливаешь только за счёт этого, — Баки обвёл взглядом мастерскую. — Не превращаешься в монстров, не качаешься, не мутируешь.
— По сценарию ты ещё должен спросить, кем я буду без костюма. Давай, спроси.
Барнс выпил ещё.
— Это какая-то цитата?
— Точно. Цитата цитат.
— И чья она?
— А сам как думаешь? Кэпа, конечно.
После секундного молчания Тони запоздало спохватился, что тему лучше не поднимать. Но Барнс неожиданно спросил:
— Это он тебе сказал? «Кто ты будешь без костюма»?
— Э... Да.
Баки усмехнулся и помотал головой.
— Что? — сказал Тони.
— Да так, вспомнилось. Я его тоже дразнил костюмом.
— Да?
— Первое время. Когда Стив работал пропагандистом. У него было такое смешное трико. Он выбегал на сцену, крушил нацистов, весь какой-то... нелепый, что ли. В шапке этой дурацкой, да ещё с деревянным щитом. Но солдатам нравилось. Там девчонки вместе с ним выступали. У нас... в смысле, солдат... с развлечениями вообще было не очень. Так что девчонки шли на ура. Ну, и Стив вместе с ними. Я в основном на Стива и...
Барнс запнулся. Тони бросил на него взгляд, боясь спугнуть.
— Ты на Стива и... что?
Баки вскинул подбородок.
— Смотрел. Я приходил на него смотреть.
Тони улыбнулся уголком губ. Лицо будто одеревенело. Он не знал, чего хочет больше — закончить этот разговор или расспросить подробности. У него накопилась тысяча вопросов о молодости Капитана; четверть или треть были более-менее приличными. Не грех и задать.
Несколько мгновений он молчал, раздумывая, и уже склонился в пользу второго варианта, но тут Барнс припечатал:
— Забей.
Тони сделал вид, что ему не очень-то и хотелось. А про себя подумал: ладно, потом спрошу.