[scoop]

мне написали восхитительное на заявку Баки/Стив или Стив/Баки на песню Анна Герман - А он мне нравится
оставлю здесь текст, чтобы не потерять и поделиться и вообще. 1,648 слов.

Окружение Стива Роджерса не одобряет Баки Барнса.
Нет, не так.
Окружение Стива Роджерса чтит память Баки Барнса, с честью павшего в бою в 44-ом, но не одобряет то, что от него осталось.
Тень.
Скорлупка.
Пустой каркас, заполненный тленом, тьмой и обрывками воспоминаний.
В отсутствие хозяев и заморозки Зимний Солдат медленно отступает в сторону, уступая место… кому-то. Он уже не вещь, но ещё не человек, просто призрак, затерявшийся в безвременье — на полпути к себе.
Он помнит достаточно, чтобы знать: Баки Барнс со стенда в Смитсоновском музее, не колеблясь, отдал бы обе руки, лишь бы никогда не подпустить к Стиву Роджерсу Зимнего Солдата (обжигающий огонь войны, пустоту потерь, все ужасы этого мира).
Баки Барнс умер давным-давно.
Нет, не так.
Баки Барнс всё ещё здесь.

*
Когда Сэм Уилсон первый раз видит его на кухне у Стива, то спотыкается о собственные ноги и едва не врезается в холодильник.

*
Они стараются не поднимать эту тему в его присутствии, но острый слух и навыки шпиона не оставляют им шансов. Баки слышит шепотки за спиной, долгие телефонные разговоры, споры в полголоса за закрытой дверью.
Они говорят: «Он нестабилен» и «Ты подвергаешь себя опасности». Они говорят: «Ты не можешь спасти всех» и «Это уже не твой друг». Они говорят: «Что если его спровоцирует лопнувшее колесо или разорвавшаяся петарда?»
Они правы.
Стив — глупый, смелый, безрассудный Стив — не слушает никого из них.

*
Наташа приветствует его дулом пистолета и режущей честностью:
— Стив уверен, что ты не представляешь угрозы для окружающих. Я хочу быть уверена, что ты не представляешь угрозы для Стива. Постарайся не съехать с катушек, Джеймс. Мне бы очень не хотелось тебя убивать.

*
Баки блуждает в лабиринте из кошмарных снов и полузабытых воспоминаний, а Стив, будучи Стивом, пытается его разбудить. Металлический кулак встречается со скулой прежде, чем кто-то из них успевает понять, что происходит.
Стив отправляется на утреннюю пробежку с разноцветной палитрой синяков и несгибаемой решимостью во взгляде. Сэм, мягко говоря, не в восторге.
Они спорят этим вечером до хрипоты, и Баки почти ждёт ударный отряд ЩИТа, ФБР, ЦРУ, Наташу Романову во всём её праведном гневе — кого-нибудь, что-нибудь. Но Сэм только обречённо вздыхает: «Как знаешь, старик, будь осторожнее, вид твоей побитой рожи не радует никого из нас», — и уходит, тихо прикрыв за собой дверь.
Перед волей Стива склонялись батальоны ГИДРЫ. Сэм Уилсон всего лишь человек.

*
Мастерская Тони Старка насчитывает двенадцать уровней защиты, и Баки был бы польщён оказанным доверием, если бы не уверенность, что живущий в башне искусственный интеллект ни на мгновенье не прекращает следить за каждым его шагом и готов нейтрализовать угрозу в любую секунду.
Старк, в свою очередь, не обращает на Баки никакого внимания, ловко орудуя паяльником и отвёрткой, и проводит все два часа косметического ремонта, попеременно воркуя с металлической рукой и отпуская шпильки в адрес Стива.
Баки не уверен, что ему нравится Тони.
Баки уверен, что ему не нравится то, что Тони нравится Стиву.

*
Наташа не прекращает попыток свести Стива с бесконечными Келли-Шерон-Кристи-Мэгги и, в одном памятном случае, с Грэгом.
Стив успешно сопротивляется:
— Ты уделяешь слишком много внимания моей личной жизни.
— Только потому, что ты уделяешь недостаточно. Океан упущенных возможностей, Роджерс. На земле семь миллиардов человек, снизойди до них.
— Мне не нужны семь миллиардов, — терпеливо отвечает Стив, и Баки пронзает ощущением дежавю, таким острым, что кажется, воспоминание можно схватить рукой и время дрожит на кончиках пальцев.
— Что тебе нужно, так это хоть иногда выбираться из дома, чтобы развлечься. Пятничный вечер, Стив. Боулинг и текила. Не говори, что у тебя есть планы получше.
Стив ловит его взгляд и улыбается.
— Вообще-то, есть.

*
Пятничный вечер, чёрно-белые фильмы и пиво, которое не действует ни на одного из них.
Он помнит достаточно, чтобы знать: Стив заслуживает лучшего.
Но трудно думать об этом здесь и сейчас, в обманчивой безмятежности бруклинской квартиры, когда Стив выглядит расслабленным и счастливым, а Баки почти чувствует себя живым.

*
Фьюри влезает в окно гостиной посреди ночи, Баки держит кухонный нож на тумбочке у кровати, и только сверхчеловеческая реакция Стива спасает их от кровопролития.
— Твою мать, Роджерс, совсем охренел? С каких это пор самый смертоносный киллер столетия записался к тебе в соседи?
Стив упрямо задирает подбородок.
— Со всем уважением, сэр, это больше не ваше дело.
Фьюри, который не прекращает буравить его подозрительным взглядом тёмных очков, нравится Баки ещё меньше, чем Старк, но Стив хочет обсудить с ним недавно всплывшие документы ГИДРЫ, поэтому Баки усаживается на подоконник и держит своё мнение при себе.

*
— Тони хочет, чтобы мы пришли в гости, — сообщает Стив после ужина.
Они убирают со стола, и Баки приходится приложить усилие, чтобы тонкая керамическая тарелка не треснула у него в руках.
— Тони хочет, чтобы ты переехал к нему и покидал Башню только по специальным оказиям, — ровным голосом отвечает он.
— Ему просто скучно. Или одиноко. Или скучно и одиноко. Поэтому мы идём в гости. Нат и Сэм тоже будут. И я не собираюсь никуда переезжать, — беззаботно отмахивается Стив, загружая посудомоечную машину. — Кроме того, — добавляет он с выражением лица, которое Баки пока так и не научился истолковывать, — мне вроде как нравится Бруклин.
— Я не лучшая компания для вечеринки.
Это преуменьшение.
Он разучился вести светские разговоры. Он вообще не уверен, что помнит, как разговаривать с кем-то, кроме Стива. Кроме того, толпы заставляют его нервничать, а даже половина друзей Стива, которые в эти дни состоят преимущественно из шпионов и супергероев, — уже толпа.
— Это не вечеринка. Поверь, ты не хочешь знать, что такое вечеринка в представлении Тони Старка. Я там был, я туда больше не ногой, — непритворно ужасается Стив. — Нет, это просто… встреча друзей. Посидим с ребятами, посмотрим кино. Тони обещал пиццу.
На «встрече друзей» — друзей Стива — Баки явно не место. Особенно после того, как он пытался убить кое-кого (большинство) из них.
Стив правильно истолковывает его молчание.
— Ты не обязан никуда идти, — заверяет он. — Если хочешь, можем остаться дома.
Хочу, думает Баки.
— Нет, — говорит он, — пойдём, конечно.
В конце концов, кто-то должен донести до Старка мысль, что Стив не будет к нему переезжать.

*
«Я не нравлюсь твоим друзьям», — хочет сказать Баки, но даже у него в голове это звучит слишком обиженно и по-детски смешно. Он не обижен. Тут нечему удивляться: самому себе он тоже не слишком нравится.
Чего он не может понять, так это почему Стива их мнение нисколько не беспокоит.
Баки не спрашивает, но Стив всё равно отвечает.

*
— У тебя была девушка в 39-ом, — говорит Стив.
В последнее время он часто так делает. Просто берёт и начинает рассказывать: об их общем детстве, о старом Бруклине, о времени-до-войны.
Баки слушает.
— Венди, забыл её фамилию. Медные кудри, зелёные глаза — настоящая красавица. Ты встречался с ней целых три месяца. Я думаю, она действительно тебе нравилась.
Баки не помнит никакой Венди, но в этом нет ничего необычного. То немногое, что осталось от его воспоминаний — то немногое, что ему удалось, что он всё ещё пытается отвоевать обратно, — подчинено общему знаменателю. Это всегда Стив: Стив, склонившийся над альбомом, Стив с рассечённой губой и сбитыми костяшками, Стив, заходящийся лающим кашлем и судорожно втягивающий воздух посиневшими от холода губами. Золото волос в утреннем свете, горсть конфет из лавки на углу, ветер Кони-Айленда. Стив, Стив, Стив.
— Она собиралась с компанией в клуб, а ты не хотел идти без меня. Венди… не обрадовалась. Сказала, что ни одна девушка не захочет со мной танцевать, а ей будет стыдно перед друзьями. Что она понимает, что на моём фоне ты лучше выглядишь, но тебе совсем необязательно всюду меня таскать. И ты сказал, — Стив сглатывает, — ты сказал…
— Ну и дура, — неожиданно для себя заканчивает Баки, чувствуя, как внутри вспыхивают отголоски давнего возмущения.
— Как же она раскричалась, — фыркает Стив. — Залепила тебе пощёчину прямо посреди улицы. Я всерьёз боялся, что она вцепится тебе в волосы. Особенно после того, как ты назвал её слепой курицей и предложил катиться на все четыре стороны.
Баки пытается представить обиженную рыжеволосую девушку и невысокого хлипкого паренька, Стива-до-сыворотки. Воображение подводит, но он почему-то уверен, что и сейчас поступил бы точно так же.
— С тех пор я её больше не видел, — заканчивает Стив. — Знаешь, я никогда не был душой компании, и никто толком не понимал, почему ты со мной дружишь. Но ты дружил, и тебе было всё равно, что думают остальные. Это было только между нами и это не касалось никого, кроме нас.
Несмотря на то, как переменился мир и как чудовищно изменился он сам, Баки думает о том, как хорошо, что есть вещи, которые не меняются.

*
Окружение Стива Роджерса может не одобрять Баки Барнса сколько угодно.
На самом деле это совершенно не важно.
Баки помнит достаточно, чтобы знать: Стив упрямее их всех, вместе взятых.

*
— Я просто не понимаю, что в нём такого особенного.
Он уже должен быть на собрании ветеранов вместе с Сэмом, и этот разговор точно не предназначен для его ушей, но в голосе Наташи звучит искреннее любопытство, и ему мучительно хочется услышать ответ, поэтому Баки крадётся по коридору и замирает у приоткрытой двери.
— Это потому что он был твоим лучшим другом? Всегда на твоей стороне? Всегда рядом?
— Да. Нет. Не только. Дело не в том, что он мой друг, дело в том, что он Баки, — Стив говорит так, как будто это всё объясняет. — Он замечательный. Лучший человек из всех, кого я знаю.
— Он засранец с больным чувством юмора, — неверящим тоном замечает Наташа. — Когда Сэм впервые встретил «Баки Барнса», тот сидел на твоей кухне и точил ножи. С кровожадным оскалом.
— Это его успокаивает. И выражение лица Сэма того стоило.
— Dva sapoga para, — бормочет Наташа по-русски. — Вы, Роджерс, друг друга стоите.
Баки бесшумно выскальзывает из квартиры и только на улице понимает, что улыбается.

*
Наташа больше не пытается устроить Стиву свидание.
Нет, не так.
Наташа больше не пытается устроить Стиву свидание с кем-то, кроме Баки.
Никто в окружении Стива Роджерса ни капли не удивлён. «На самом деле, — вздыхает Сэм, — это многое объясняет».
И может быть, может быть, Баки по-прежнему на полпути к себе, но, по крайней мере, теперь он куда ближе к цели, чем раньше.
Он — Зимний Солдат и сержант Джеймс Барнс, идеальный исполнитель и герой войны, преданный друг и смертельное оружие, а ещё он — просто Баки, засранец с клиническим ПТСР и больным чувством юмора.
И Стива это полностью устраивает.