про шрамы, джеймса и майкла с рпс-кинка

[scoop]

читать в уютном настроении.)

- Этот, - Майкл запрокидывает голову и демонстрирует сидящему напротив Макэвою светлую полоску на подбородке, которая отчетливо видна из-за отсутствия на ней рыжих волосков щетины, - я заработал еще в детстве. Бежал, споткнулся и проехался лицом по ковру. Кожу содрал, - зачем-то поясняюще добавляет Фассбендер, а Джеймс в ответ низко смеется, наверняка представив себе эту картину: Майкл, совсем еще мелюзга, сидит на полу с мужественным выражением на лице и терпит, пока ему обрабатывают подбородок зеленкой.
- Упал, очнулся, гипс, - отсмеявшись, комментирует Макэвой. Они сидят в номере Майкла уже не первый час - электронные часы Фассбендера уже пару раз негромко пискнули, возвестив сначала о наступлении одиннадцати, а потом и двенадцати ночи, - и неспешно потягивают виски, расслабляясь после тяжелого дня съемок и делясь историями. Джеймс внезапно наклоняется к столу и гасит уведенную у Майкла сигарету, - Фассбендер лишь на секунду положил ее на край пепельницы, чтобы наполнить свой стакан, а в следующий миг она уже была у Джеймса во рту, зажатая между его ярко-красных губ. Макэвой склоняется еще ниже, зачем-то стаскивает носки и забирается на диван с ногами. Демонстрирует Майклу ступню, которую тонкой длинной полосой пересекает белый шрам, произносит гордо:
- А я на стекло наступил. Кровищи было похлеще, чем в фильмах Тарантино, - и улыбается гордо, а Фассбендер с трудом сглатывает и отводит взгляд: ему очень хочется попросить Джеймса перестать быть таким беззаботным и расслабленным, перестать так облизывать губы и смотреть из-под ресниц, перестать, черт возьми, демонстрировать ему, Майклу, свои ступни, потому что это уже ни в какие рамки не лезет, Майкл ведь не выдержит. Но вместо этого Фассбендер закатывает штанину на правой ноге.
- Это, между прочим, осталось от нашей поездки на той машинке для гольфа, - на голени виднеется заметный и явно свежий рубец, - Даже если захочу, все равно не забуду это светлое и, несомненно, самое прекрасное воспоминание в моей жизни, - и смеется
вместе с Джеймсом, который, кажется, уже вошел в раж и готов демонстрировать ему все новые и новые шрамы. Майклу хочется попросить перестать, но он не может.
В глазах у Макэвоя азарт: уж кто-то, а он-то точно кладезь смешных историй и нелепых случаев, так что он просто не сможет уступить Майклу первенство в этом, даже сейчас, когда они вдвоем. Поэтому Джеймс, следуя примеру Фассбендера, закатывает штанину так, чтобы обнажилось колено – а это, надо признать нелегко, учитывая, насколько узкие джинсы носит чертов шотландец, - и демонстрирует очередной шрам. Светло-розовая линия тянется горизонтально, будто кто-то специально провел острым, хорошо заточенным ножом. Макэвой трепеться, не затыкаясь, рассказывая наверняка невероятно увлекательную историю с собственной персоной в главной роли, но Фассбендеру плевать - он смотрит, как загипнотизированный, на чертову тонкую полоску аккурат под чертовой острой коленкой Джеймса, мать его, Макэвоя и понимает, что все. Это предел.
Макэвой весь состоит из мелочей, дарованных ему Матерью Природой, Господом-Богом - нет уж, тут скорее Дьявола работа, - или черт знает кем еще, будто специально для того, чтобы испортить ему, Фассбендеру, жизнь. Лишить его спокойного сна и взамен даровать возможность дрочить на партнера по съемкам в любое время суток - спасибо, удружили. И если по-блядски красные губы и периодически проходящийся по ним язык, две веснушки на носу, светло-голубые глаза и длинные ноги, обтянутые узкими джинсами, еще можно как-то пережить, то шрам под коленкой - запрещенный прием.
Майкл тянется вперед и сжимает пальцы вокруг лодыжки Макэвоя, одновременно старательно убеждая себя, что этот придурок сам виноват. Ведь так?
- Майкл? - взгляд у Джеймса на удивление трезвый, а ноги совсем ледяные - окно в номере открыто, по полу ощутимо сквозит. Фассбендер наклоняется, обхватывает узкую ступню ладонями, согревая, и едва ощутимо прижимается губами к шраму под коленкой. Замирает на секунду, лишь медленно выдыхает, а после проходится по коже кончиком языка. Макэвой ощутимо напряжен, но не дергается и не пытается вырваться, чему Майкл несказанно рад - перспектива получит пяткой в глаз, а потом оправдываться перед Мэтью за синяк его совсем не радует.
- Фассбендер, ты чего? Зоуи в другом номере, эй, - Макэвой смотрит настороженно, сильно сжимает в руке стакан и наверняка просчитывает пути к отступлению. Майкл крепче сжимает пальцы и молчит в ответ. Подтягивается выше, прикусывает кожу на
коленке, тут же неловко целует в выступающую косточку. Неторопливо, наверное, даже щекотно проходится кончиками пальцев по коже и принимается осторожно разминать стопу.
- Совсем спятил, - через несколько секунд произносит Джеймс и не совсем понятно, кого из них двоих он имеет ввиду, а после пальцы Фассбендера надавливают в особо удачном месте и – Майкл готов поклясться, что это самая счастливая секунда в его сумасшедшей жизни, - Джеймс тихо, на грани слышимости стонет сквозь приоткрытые губы. Этот звук заставляет Майкла поднять на Макэвоя взгляд, и Фассбендер уверен, что вот сейчас он точно увидит на лице шотландца как минимум отвращение или презрение, а может, и что похуже.
- Я.. – начинает Майкл неловко, не зная, что именно он хочет сказать, но закончить ему не дают: Джеймс тянется к нему, сгребает в пальцах ткань футболки, принт на которой он сам же успел обсмеять в недалеком прошлом, дергает на себя. Нитки в вороте протестующее трещать, но Макэвой, занятый более важным делом, не обращает на это внимания: приподнявшись на локте, он вжимается приоткрытыми губами в губы Фассбендера, шепчет что-то, и Майкл абсолютно уверен, что точно расслышал собственное имя. Губы у Джеймса сухие, обветренные, а у Майкла сердце на несколько секунд замирает от переполняющей его нежности, когда он отчетливо чувствует трещинку на коже – нечего было, Макэвой, губы в ветреную погоду облизывать.
Фассбендеру сейчас некогда, да и не слишком хочется думать, потому что он точно знает – стоит ему лишь на секунду задуматься и остановиться, как тут же проснется совесть. Майкл так привык: если в жизни тебе дается шанс, то нужно хватать его обеими руками, без оглядки и долгий раздумий, потому что удача не самая верная подруга. Обычно его не подводил этот принцип и изменять его сейчас он уж точно не будет.
От одежды они избавляются в кратчайшие сроки, проблема возникает лишь с джинсами Макэвоя, но этому-то Майкл точно не удивлен. Диван довольно узкий, Джеймс умудряется запутаться в собственных ногах, хотя, казалось бы, даже он мог бы научиться управляться с такой несложной задачей, как две ноги, но нет, Джеймс Макэвой даже здесь умудряется отличиться. Фассбендер неразборчиво матерится шепотом, задевает ногтями бедро Джеймса и, не без Божьей помощи и собственной ловкости, раздевает его до конца.
- Наконец-то, - в голосе у Джеймса столько укора, будто он прождал Майкла несколько часов на продуваемом всеми ветрами перроне, а не лежал себе удобно на диване, ожидая пока его, будто маленького, разденут. Фассбендер с трудом удерживает, чтобы не спихнуть его сейчас же на пол, а потом еще и наступить случайно, но все же этого не происходит. Вместо этого он осторожно опускается, вжимается в Джеймса всем телом, надежно вдавливая его в диван, проводит кончиком носа вдоль по шее, втягивая воздух и ощущая одуряющий запах чужой кожи.
- Фассбендер, мне же щекотно. Знаешь, у моего друга была собака, так вот она так же.. – договорит Макэвою не дают крепко сжавшиеся на его талии пальцы. Джеймс моментально замолкает, обрывая себя на полуслове, стискивает зубы, выгибается под весом тела Майкла. Стонет вновь – за эти звуки Фассбендер готов простить ему даже сравнение с какой-то псиной, хотя, безусловно, еще припомнит это, - знакомым жестом облизывает губы и настойчиво вскидывает бедра.
- Тише, Джейми, - получается насмешливо – Фассбендер, как ни крути, хороший актер, - хотя у самого терпения хватит еще лишь на пару вздохов. Приподнимает и скрещивает руки Макэвоя у того над головой, надежно прижимает запястья к дивану. Опустив свободную руку – Майкл заранее надежно сжимает зубы, чтобы не застонать в полный голос, - он обхватывает оба их члена вместе, прижимая друг к другу, ощутимо сжимает пальцы и медленно ведет ладонью вверх.
Макэвой широко распахивает глаза – сейчас, в полумраке, они совсем не такие яркие, как обычно, радужку почти полностью закрывают расширившиеся зрачки, - стонет низко, гортанно, сжимает руки в кулаки. И Фассбендер понимает, что все это время он ждал совсем не секса с Макэвоем - хотя это, безусловно, приятная составляющая,- а именно такого взгляда: Джеймс смотрит на него жадно, почти не моргая, будто боясь, что, стоит ему на секунду сомкнуть веки, и Майкл тут же пропадет. Кончая, Макэвой выкрикивает его имя, а Майклу хочется, чтобы это услышали все и одновременно никто, кроме него.
- Знаешь, Фассбендер, - Джеймс даже не отдышался еще толком, а уже болтает, - если бы я знал, что тебе для этого достаточно лишь продемонстрировать колено – заметь, даже не оба, - так я бы уже давно это сделал, потому что, честно говоря, в этих узких джинсах не то, что сидеть, в них даже стоять невозможно, - и улыбается, скотина. Майкл молча смотрит на него и не может решить: выебать его или уебать.


URL комментария